– Ничего. К вечеру готовят пир, посетим его и послушаем, что это
за законное основание на руку Грейс, – объяснил Эранор, прикидывая,
какие вообще бывают законные основания на чью-то руку, – спрашивать
служанку всё равно нет смысла, едва ли она в курсе нюансов. Да и
руки марать не хочется больше.
Если ему просто обещали Грейс при рождении, то это бред собачий,
если ее «купили», то он просто даст больше, хотя думать об этом
было немного мерзко. А может, это связано с каким-нибудь договором?
Принц не знал.
Так вот о чем говорила Эсфея в саду? Он подумал, что возможно,
стоило бы поговорить с Эсфеей там, и тогда не пришлось бы
запугивать Анору, но потом вспомнил, как принцесса нахально жалась
к нему, и пришел к выводу, что помучить Анору было самым верным
решением из всех возможных.
– А если основание и вправду законное, то что? – Хауфо белым
комочком, кося под нормальную кошку, семенила рядом. На один шаг
Эранора приходилось два её шага.
– Мой брак с Грейс прописан пунктом в мирном договоре между
Эритреей и Фирненом. Он уже подписан. Элеманху придется выбирать,
кого он боится сильнее, лорда, или меня. Если он попытается
схитрить, начнется война.
– Ты готов развязать ради этого войну? – они дошли до покоев
принца. Кошка вбежала в комнату первой и запрыгнула на кровать, а
Эранор тем временем принялся искать наряд, в котором пойдет на
сегодняшний вечер. Где-то носит Уильяма! Ну да пусть, сам принц
вполне справится. Надо подобрать что-то величественное,
внушительное и такое, что не будет стеснять движения, если придётся
сражаться. Сегодня принц возьмёт с собой мечи.
– Почему бы и нет? Я в столице, а с твоей помощью легко захвачу
власть.
Анора оказалась права: Эранор – главное чудовище всего Севера. И
южане сами впустили это чудовище в свой дворец.
***
Анора едва могла поверить в то, что
выбралась невредимой. Даже поспешно пробегая по коридору, огибая
встречных, избегая обгоняющих слуг, что спешили по важным
поручениям, Анора все еще чувствовала, как сердце колотится в
висках. Она не раскрыла, по сути, никакой большой тайны, но
призналась в предательстве. Не Грейс в лицо, конечно, но какая
теперь к черту разница? Служанка верила в праведность своих деяний
и в своей верности восточному графству Ровена. Она не рассказала
Эранору, что с Ровеной нельзя ссориться, что сам король не станет
так рисковать, что у Грейс могут быть серьезные проблемы и кто
знает, чем обернется крутой нрав лорда Карсейна. У него есть свои
причины быть здесь сейчас, ровно как и свои интересы в браке с
маленькой подружкой детства.