Ёрдис говорила жестко, но прямо. Она
не собиралась утирать принцессе слезы, она была не таким человеком,
слишком долго провела подле жёсткого Эранора, чтобы даже на секунду
помыслить о поражении после знакомства с ним.
— Миру на нас наплевать. Богам на нас плевать. Только мы сами
имеем для себя значение и ценность.
Если Анора брала хитростью, ища слабые
места, то Ёрдис шла напролом и, естественно, давала советы, какими
бы сама пользовалась. Она считала, что нужно брать быка за
рога.
– Мужчины считают себя победителями. Покажи им, что это не так.
Ты борешься против них, и за них, так что не смей вешать нос.
Никто и никогда не говорил Грейс слов более серьезных. Обычно же
ей давали советы смириться и принять свою судьбу. Принцессу растили
послушной куклой, а не мыслящим и чувствующим существом, имеющим
волю и характер. Она пробивалась, точно росток сквозь каменную
кладку мостовой вопреки всему своему окружению. Не всегда Грейс
удавалось задуманное, часто было больно и обидно от непонимания,
чувство отчуждённости стесняло грудь с таким завидным постоянством,
что уже стало практически родным. В своей странной семейке вторая
дочь, словно белая ворона. Однако Грейс всегда дорожила семейными
узами и боялась, что её отвергнут мать и отец.
Она подняла на Ёрдис покрасневшие глаза. Слушала так
сосредоточенно, губы поджав. После, когда северянка убрала руки с
плеч Грейс, принцесса молча отошла к окну, обогнув Ёр, и замерла,
потирая руки немного нервно. Повисло молчание. В эту паузу
принцесса думала о том, как ей быть. Призыв служанки был тем самым
знаком, которого не хватало принцессе.
– Да, ты права. Я не должна опускать руки. Нужно быть достаточно
сильной, чтобы справляться со всеми своими проблемами самой и ни от
кого не зависеть.
Несмотря даже на то, что сейчас она зависит во многом от Эранора
и его кармана. Сама эта мысль южанке была не то, чтобы противна, но
щекотала гордость. Особенно теперь, после слов Ёр.
– Эранор не всегда будет рядом. Он хочет проводить больше
времени в Фирнене. Я уж не говорю о том, что через год наши пути и
вовсе разойдутся.
Грейс просто утешала себя, искала способ переключиться и снова
придать собственным чувствам больше холодных и рассудительных
оттенков. Через миг ей уже стыдно было, что позволила себе эдакий
эмоциональный фонтан перед северянкой, и уж тем более, сумбурное
признание.