— Ну и
как вам?
—
Сладко, — Эранор улыбнулся. Он ведь любит сладкое, поэтому щербе́т
ему понравился. Он даже купит немного, но если только Грейс тоже
захочет.
Принцесса потянулась за кусочком, а после едва ли не
запищала от восторга. Щербе́т таял во рту, оставляя приятное
послевкусие. Он обволакивал полость рта, забивал сладостью
рецепторы, давал ощущение эйфории, но при том был совершенно не
приторным.
— Ох… я
пробовала его раньше, – Грейс хотела сказать, в замке, да вовремя
удержалась, — но тот щербе́т ни в какое сравнение не идет с этим!
Сладкий и нежный… А есть жидкий? Который не застыл? — спросила
принцесса у торговца, и пока тот проверял, предложила угоститься
кусочком Хауфо.
Кошка
не просто лизнула предложенный кусок, а проглотила его целиком,
чуть принцессу за палец не тяпнув, после облизнулась и заговорила,
не скрывая мечтательного тона.
— Вот
бы вино из него сделали!
Торговец покопался под настилом в
маленькой деревянной тачке, в которую запрягался сам. Обернулся к
покупателям со стеклянной бутылочкой жидкогощербе́та. Денег у принцессы при себе не было,
она ведь не планировала эту внезапную вылазку в город, поэтому
Эранор заплатил и убрал приобретенную бутыль в сумку на
боку.
— А
если его заморозить? — шепнула принцесса Эранору, — давай возьмём и
проверим?
Они пошли вдоль аллеи кипарисов по
тротуару, любуясь витринами.
—
Давай, — прошептал в ответ принц. Чем бы дитя ни тешилось, но если
девушке это кажется чем-то увлекательным, то он не против, — надо
будет потом тебе иней показать, и узоры на
стекле.
Идея
пришла неожиданно, просто от вида того, как Грейс захотела
заморозить щербе́т. Показалось, что и иней и узоры ей могут быть
интересны. А еще, пускай и формально, но Грейс сейчас его невеста,
и ему хотелось посвятить принцессу в свой мир. Отец так вёл себя с
матерью, а в Эритрее принцу всё напоминало о родителях. Целое
королевство олицетворяло Селену, лица которой он уже не мог
вспомнить. Только портреты остались, но этого всегда будет
недостаточно.
— Узоры
на стекле? И-ней? — Грейс хлопает ресницами, явно не представляя
точно, что это, но уже кивая согласно.
Иней не
такой уж и интересный, если привыкаешь к нему, а вот узоры порой
завораживают и Эранора. Они никогда не повторяются, и он, будучи
еще совсем маленьким, рассматривал эти узоры каждое утро, когда
покои остывали, а за окном стоял трескучий мороз. Вспоминая те
времена, он постоянно ощущает ту детскую безмятежность, которая
окутывала его тогда. Ни войны, ни тяжёлых мыслей, ни обязанностей
принца. Если не брать во внимание репетиторов и наставников,
конечно. Тогда ему читали сказки, в которые он верил, были времена,
когда он мечтал стать рыцарем, и встретить свою принцессу. В
принципе, детскую мечту он осуществил, но вот рыцарство лишило его
той единственной, которую он желал назвать своей женой, лишило
спокойного сна, а от брака с принцессой он теперь не знает, как
отделаться.