И если бы кто-то сейчас совершенно
случайно оказался в коридоре в такую рань, то непременно бы
покраснел от увиденного. Ведь, не каждый день увидишь, как двое
среди бела дня творят самое настоящее безумие. Теряя одежду, они
сплелись телами в единое целое. Рычали, стонали…
***
Санкт-Петербург,
набережная Мойки, 12.
Квартира в доходном доме
княгини С.Г. Волконской, которую снимало семейство
Пушкиных.
Старинные английские часы из
мореного дуба, стоявшие в столовой, мерно отбили десять. Несмотря
на ранее время [обитатели дома, как и многие аристократы
Петербурга, встали ближе к полудню или далеко за полдень] на
завтрак явились все. У окна за большим столом сидели Екатерина и
Александра, кидавшие на сестру взгляды, полные жадного любопытства.
Явно, хотели подробностей о вчерашней ночи. Та же, словно и не
замечая этого, отчаянно зевала и, вообще, имела совершенно
невыспавшийся вид. Рядом сидел Лев, тоже явившийся спозаранку, что
вносило еще большую интригу во все это собрание. Пушкин-младший
никогда еще не появлялся у них в такую рань.
- Молодцы! Все явились, и это очень
хорошо! – наконец, двери в столовую распахнулись, и на пороге
показался тот, ради кого все и собрались с самого утра. Поэт сел во
главе стола и обвел всех внимательным взглядом, время от времени
останавливаясь то на одном, то на другом. Видно было, что он
пребывал в превосходном настроении: улыбался, шутил. – Итак…
Объявляю, что с сегодняшнего дня в жизни нашего большого семейства
начинается совершенно новая глава, - постепенно из его голоса
исчезли шутливые нотки, на лбу определись морщины. – Нас всех ждут
трудности и испытания, но, в конечном итоге, каждый получит то, о
чем всегда мечтал. Лев!
В столовой повисла тишина. Лица у
членов семейства в напряжении вытянулись. Такого странного и
многообещающего вступления, похоже, никто из них не ожидал. Даже с
его супруги мгновенно слетел весь сонный вид, а в глазах застыл
испуг.
- Ты у нас человек творческий,
сильно увлекающийся, и склонный к легкости в жизни, -
Пушкин-младший с готовностью кивнул. Данная ему характеристика,
конечно, была приукрашена, но, в целом, соответствовала
действительности. – Насколько я помню, ты всегда желал о хорошем
капитале, который бы позволил тебе и дальше испытывать эту легкость
и беззаботность. Так ведь? – тот вновь кивнул. Причем сделал это
так энергично, что длинные локоны волос закрыли лицо. – Обещаю,
будет тебе внушительный капитал для осуществления всех твоих
желаний. Теперь перейдем к нашим дорогим сестрицам.