Кандагар. Как все начиналось (взгляд лейтенанта) - страница 48

Но все это бесполезно. И в нашем случае тоже. Обязательно произойдет что-то, не вошедшее еще в бесконечный перечень «Великой книги». Буйство солдатской фантазии, полет креативной мысли, как и само многообразие жизни, нам, бюрократам-крючкотворцам, неподвластны.

Стрелять и метать гранаты выезжаем на стрельбище: где-то в пяти километрах от бригады, слева от дороги на Пакистан. Позже мы переместились вправо, за Госхоз, где поле побольше, а горы подальше. Первое впечатление: стрелять могли бы лучше. Получилось как в старой армейской присказке: «Рота стреляла громко и далеко». Но это дело поправимое. Главное, гранаты метать никто не боится. Гранаты – РГ-42, маленькие зеленые бочоночки образца 1942 года. Несколько штук не взрываются. Наверное, еще с войны где-то на складе вместе с ТТ-шками завалялись. Расстреливаем гранаты в труху – хоть бы пшикнули! Да-а… А я-то раньше думал, что все гранаты взрываются: особенность у них такая. А тут прибережешь для себя одну, а она… – пшик! Печально как-то.

Ночью опять бужу у грибка дневального, предусмотрительно забрав автомат. Это уже становится ритуалом. Говоришь, инструктируешь, – все бестолку! Как об стену горох! На ум приходит печальная судьба Чапаева. Да-а-а… с такой охраной нас всех вырежут, как баранов, палатка за палаткой! Баранья судьба меня не прельщает, поэтому беру себе за правило каждую ночь проверять часовых. Как потом убеждался весь Афган, сон на посту – это давняя, любимая и неискоренимая традиция нашей армии.

На стрельбище. Занятия проводит командир 2 мсв ст. л-т Жаров А. М.

Я просто физически ощущаю, насколько мы профессионально, а главное, психологически не готовы к предстоящим испытаниям. То, что они наступят, лишь вопрос времени: сегодня, завтра, послезавтра? К чему быть готовыми – непонятно, а значит, надо быть готовыми ко всему. Огромная удача, что судьба еще дает нам такую передышку. Отношение солдат к службе – «пацанское» как в Союзе: офицерам надо – пусть и крутятся. А солдат спит – служба идет.

Начальник ПХД батальона старшина Новрузов выдает продукты

Как донести до них, что это не только мое, но и их дело? Как достучаться, что мы все в одной связке и пуля не выбирает, офицер ты или солдат?

И я торчу у бойцов, хожу по палаткам и беседую, беседую, беседую: с часовыми у грибка, при чистке оружия, по дороге в баню. Моя «хуторская» жизнь этому только способствует: свободного времени – не мерено! В большой офицерской палатке вечерами кипит жизнь: гитара, магнитофон, разговоры, бесконечные карты заполночь. Все это проходит мимо меня. В карты я не играю. Принципиально. Тем более, на деньги. Я – в роте, с солдатами. Там все мое свободное время. С солдатами мне интересно, мы почти ровесники. Поэтому общих тем для разговоров хоть отбавляй. Но что бы я ни говорил, логика разговора как-то сама собой сводится к одному: мы – в чужой стране и должны быть готовы ко всему. Однажды, выходя из палатки после очередного разговора «про жизнь», слышу в след: «а наш замполит – мужик что надо!» На что старшина Быков замечает: «Что вы хотите, их этому учат». Для меня это была главная похвала.