Сейчас казалось, что дурацкий был розыгрыш. Детский. Но ничем не
хуже такой вот звезды. Андрей поднялся на ноги. Нужно идти.
Зачем?
— Мама, — нашел он ответ. — Мама этого не переживет. Никак не
переживет.
«А ты сам-то переживешь?»
Перед уходом Андрей задержался. Что-то заставило его поправить
сдвинутую вчера Стасом канистру. Восстановить звезду.
— Тебе стало легче? — сказал Андрей, выпрямившись. — Стало?
А?
«Не накручивай!» — послышался голос мертвого брата.
— Слабак и трус. Слабак и трус! — проигнорировал его Павлов.
Он достал ракетницу, посмотрел на нее так, словно в первый раз
увидел. Почему-то ему захотелось выстрелить в чертову звезду. Сжечь
этот поганый лес к паршивой бабушке. Спалить тут все дотла. Потому
что это важно. Потому что нужен выстрел. Всего один выстрел!Время
гореть!
Мысль причиняла почти физическую боль. Ему показалось, будто он
слышит, как кто-то хрипло кричит ему, умоляя нажать на спусковой
крючок. Руки задрожали, по спине пробежался холодок и прогнал
потусторонний голос.
— Ты сошел с ума, — сказал Андрей сам себе. Облизнул пересохшие
губы, чувствуя, будто совершает еще одну непростительную ошибку в
своей жизни.
Он убрал оружие обратно и побрел к едва видной звериной тропке,
у которой вновь посмотрел на экран смартфона. Сигнала нет. Ну
разумеется, нет. Андрей зашагал по тайге, думая о том, привыкнет ли
к тому, что закрывая глаза, будет видеть, как умирает Боря. День за
днем. Неделю за неделей.
И что скажет мама, когда узнает о судьбе младшего сына?
— А-а-а-а-а-а! — заорал он, прогоняя мысль. С яростью набросился
на трухлявую березку и повалил ее в болото.
— Чтоб вы сдохли! Чтоб вы сдохли!
Спустя несколько минут безумие ушло, оставив только пустоту.
Андрей остановился, посмотрел на изодранные в кровь руки,
сжал-разжал пальцы.
— Я должен был хотя бы закричать. Должен был.
Он повторял эти слова весь день, теряя частицу «хотя бы». Когда
сел посреди болота перекусить и сжевал безвкусную шоколадку, когда
переплывал через речку, чтобы сократить путь. Когда ломился сквозь
молодой ельник. И братское «не накручивай» становилось все тише и
тише, пока совсем не исчезло.
— Я должен был закричать, — сказал Павлов, когда телефон
пиликнул смской. Андрей услышал сигнал, когда карабкался на скалу.
Он сел на нагретый солнцем камень, достал мобильный. Телефон
показывал сразу четыре палки.