Основным здесь является безоговорочное осуждение поэтом убийства. Для него убийство не может быть оправдано ничем – ни обычаем, ни светскими предрассудками. По Пушкину, жизнь дает Бог и только он может ее у человека отобрать. Для Пушкина любой человек – это часть Творения, следовательно, и на нем лежит благословение божие, а значит, сам по себе он не может быть плохим. Любое насилие (а равно – зло) – явления для божьего Творения неестественные. Зло привносит в мир человек, однако, не по злому умыслу, а по неведению или заблуждению. Следы таких заблуждений мы видим и в сцене дуэли. Вначале (у Лариных) Онегин из-за пустяка раздражается на Ленского, к этому прибавляется ветреность Ольги. Легкомысленное поведение Онегина, в свою очередь, провоцирует ревность Ленского. Вызвав в ответ друга на дуэль, Ленский, безусловно, погорячился, но череда совпадений зашла уже слишком далеко. Пушкин говорит о том, что противники в любой момент могут примириться, остановить этот ужасный ход событий, но здесь вступают в дело ложные представления о чести («Но дико светская вражда боится ложного стыда»). Пушкин четко разделяет борьбу самолюбий, соперничество и убийство. Признавая, что приятно «дерзкой эпиграммой взбесить оплошного врага», а также из пистолета «целить в бледный лоб», но тем не менее «отослать его к отцам едва ль приятно будет вам». Неестественность, чудовищность происходящего подчеркивается в сцене контрастным противопоставлением живого – неживого: бывший друг, с которым вместе еще совсем недавно пили вино, – и немой костенеющий труп. В лирическом отступлении Пушкин рисует возможное будущее Ленского, которому не суждено осуществиться. «Быть может, он для блага мира иль хоть для славы был рожден», – предполагает автор. Хотя он не исключает и того, что «поэта обыкновенный ждал удел», что со временем он бы остепенился, «расстался б с музами, женился» и прожил бы ничем не примечательную жизнь обыкновенного обывателя. Пушкин сознательно уравнивает в этом отрывке судьбу «выдающейся личности» и обыкновенного человека (что совершенно невозможно, например, для романтиков). Для него важен любой человек, и жизнь его благословенна и неприкосновенна по определению, так как в каждом человеке отразился Творец. Если бы люди это понимали, то они не совершали бы столь чудовищных ошибок.