А что на левом фланге? Где 70-я стрелковая дивизия? Позавчера мы вернули ее с псковского направления. На вопрос отвечает генерал Пядышев:
– 70-я выходит в район Медведя и заполнит промежуток между 1-й дивизией народного ополчения и 1-й горнострелковой бригадой…
А сколько у нас останется еще не занятых войсками промежутков, открытых флангов?! И снова кроим-перекраиваем, ищем, откуда можно взять хотя бы батальон.
С сортавальского направления сняли 237-ю стрелковую дивизию и из 10-го мехкорпуса взяли две танковые дивизии –21-ю и 24-ю.
Итак, реально четыре стрелковые и две танковые дивизии. Есть надежда, что подойдут еще две дивизии народного ополчения.
Не ошиблись ли мы, полагая, что противник пойдет на Лугу? А если ударит на флангах? И все же я почему-то уверен: фон Лееб должен пойти на Лугу. Ведь это кратчайший путь до Ленинграда.
Генерал Пядышев отправляется к себе. Еще раз напомнил Константину Павловичу, что Лугу надо держать всеми силами. Она – ключ к Ленинграду!
Телефонный звонок из Москвы. Говорит Василевский: – Немцы взяли Псков! Слышите, немцы взяли Псков…
Василевский повесил трубку. Я взглянул на товарищей. Они, видимо, уловили, что речь шла о чем-то чрезвычайном.
– Псков пал. Немедленно звоните Пядышеву.
– Он, вероятно, еще не доехал, – заметил Никишев.
– Каупфельдту, Краснопевцеву, Крылову, Машошину. Всем быть в боевой готовности!
Да, сообщение не из приятных. Инженерные работы еще не закончены, хотя на строительстве оборонительных сооружений день и ночь трудятся десятки тысяч ленинградцев. Не накопили еще нужного количества вооружения и боеприпасов. Дивизии народного ополчения, новые артполки еще только развертываются. Словом, падение Пскова поставило нас в тяжелые условия.
Звоню Андрею Александровичу Жданову. С первого дня войны мы, командование фронта, работаем в полном контакте с Ленинградской партийной организацией.
Трудно переоценить ту помощь, которую получаем от областного и городского комитетов партии. Радует четкость, оперативность в решении любых задач. Примером служат товарищи А. А. Жданов и А. А. Кузнецов.
Жданов выслушал мой доклад. Несколько минут в трубке было слышно его астматическое дыхание.
– Что ж, товарищ Попов, будем драться! В Ленинграде им не бывать…»[114]