Астраханская губерния столкнулась с теми же проблемами, что и другие российские регионы.
Губерния по праву считалась рыбными закромами страны, но начавшаяся Первая мировая война резко сократила число работников, и объемы вылова рыбы упали. 1914 год – добыто 290 тысяч тонн рыбы, но уже в 1916 году улов сократился до 178 тысяч тонн[26].
Общий распад экономики царской России, неспособной вынести тяжесть участия в мировой войне, привел к тому, что весной 1917 года в повестку встал вопрос о прекращении железнодорожного сообщения Астрахани с Центром: не хватало паровозов[27]. Возникли перебои с товарами: если раньше поезд из Владивостока с грузом американских промтоваров и китайского чая доходил до Москвы за пять недель, то теперь ему требовалось три месяца[28].
С тем чтобы ограничить дороговизну, в марте 1916 года губернатор Соколовский вводит твердые цены на картофель, а в августе того же года – на помидоры, лук, огурцы, капусту, дыни и даже арбузы[29].
Росли цены. К лету 1915 года плата за аренду жилья повысилась в полтора раза и составляла от 15 до 32 рублей в зависимости от условий. При зарплате в 30–40 рублей в месяц это были очень существенные расценки[30]. Не хватало и рабочей силы. Только из Тишково на фронт ушло 110 человек – почти все мужчины призывного возраста[31].
Огромные потери понесли мобилизованные на прифронтовые работы калмыки. Каждый четвертый из них умер, а каждый второй заболел ревматизмом, пневмонией и иными простудными заболеваниями[32].
Сказать, что призывники испытывали большой патриотический восторг, нельзя.
В сентябре 1915 года в Астрахани прошли массовые беспорядки, устроенные мобилизованными, преимущественно жителями села. В ожидании отправки на фронт молодежь решила провести оставшиеся дни весело. По городу разошлись толпы, певшие песни и игравшие на гармонии. По ходу они интересовались у городовых, почему те собираются отсиживаться в тылу, а не идут на фронт.
На Банной улице[33] несколько десятков призывников решили разгромить дом терпимости, расположившийся в частном владении Бокова. Они преуспели, но полиция смогла остановить беспорядки и задержала несколько человек. Следующая вспышка насилия последовала на пристани, где призывник подрался с персом, торгующим виноградом. К персам имелось предубеждение, и толпа разнесла рынок. Дальше, разрастаясь поминутно, она перешла к немецким магазинам, принадлежавшим Шмидту, Рейнеке, Мейзеру и Фиту, торговавшим мукой, магазину платья Линде, магазину «Граммафон» на Никольской улице, магазину Зингера на Шоссейной улице