С Ястребиной горы открывался прекрасный вид на город: на неровные улочки, обставленные старыми деревянными срубами вперемешку с новыми кирпичными кубикадди многоквартирных ульев; на полынно-зеленые купола-луковки Никольской церкви, не порушенной большевиками; на бесконечность советской инженерной мысли – наплавной мост с железобетонными аппарелями через свивающуюся в петли и узлы речку Змейку, полностью оправдывающую своё название; на тёмные и грозные проёмы штолен, на ощерившиеся трубы сталеплавильных печей, нависшие перстом судьбы над пятитысячным горным посёлком, за время усиления промышленного производства разросшимся на порядок, и превратившемся в город областного значения.
Военно-исторический музей как-то незаметно увяз в краеведении, фонд серьёзно прибавил в весе, огрузнел и потучнел экземплярами серийного обливного чугуна, кованым ломом, ребристыми траками, колбами фугасных снарядов, штыками-отвёртками и прочими изделиями металлургического комбината им. Либкнехта. Музей расплетал экспозицию за пределами стен крытого шифером флигеля: на пожухлой траве замусоренного плаца, давно превращённого в кладбище списанной техники, смиренно врастало в землю могильными холмами ЗИЛовское наследие – 130-е и 131-е грузовики, почти рассыпавшиеся в ржавую махорочную труху. Стоящие рядом на приколе четыре костенелых хребта на искорёженных шасси, в лохмотьях облупившейся краски, были когда-то оперативными «вахтовками» производства Щёкинского деревообделочного завода с копотной компоновкой и деревянным каркасом. Сегодня они напоминали семейство доисторических ящеров, живших в кайнозое отстранённой жизнью и однажды прозевавших эволюцию своего подвида. Ещё фантастичнее смотрелась пара местечковых поделок, похожих на изобретения косого мастера Левши. Завершал куадрилью диковинный зверь о двух рогатинах, поставленный на массивный четырёхугольный постамент. Бетонированный пьедестал, окружённый неухоженным палисадником и редким штакетником, подпирал небрежно припаркованный шоколадно-коричневый Бентли Мульсан. Совершенно неуместный здесь, блестящий полиролью и хромом, с хищническим оскалом радиаторной обрешётки, он порождал предельно зрелищную конфронтацию.
Заметив мой интерес, Семён Созонович обошёл по кругу лимузин и любовно провёл ладонью по округлому боку автомобиля.