– заметила однажды не без некоторого раздражения Вирджиния. – Они окружили себя избранным кругом острословов и поэтов, и Несса сидит меж ними, точно богиня».
Кроме того, у Беллов ожидаются дети. «Дети», впрочем, есть и у Вирджинии: за младшим братом – вялым, медлительным, безалаберным, инфантильным – нужен, что называется, «глаз да глаз». Присматривает, впрочем, и брат за сестрой: ведет подробный дневник происходящего на Фицрой-сквер.
Четверги у Адриана и Вирджинии (занявшей комнату на третьем этаже, куда она перевезла с Гордон-сквер тысячи книг, пианолу, светло-зеленый ковер, а заодно – пыль и табачный дым) меж тем продолжаются, однако состав постоянных гостей постепенно меняется: «блумсбериек» становится едва ли не больше, чем блумсберийцев. Вирджинии это определенно нравилось, что, впрочем, не мешало хозяйке дома, в свойственной ей несколько развязной манере, отпускать вновь прибывшей на Фицрой-сквер гостье комплименты довольно сомнительного свойства. Вот как она, со слов Адриана, «приветствовала» свою знакомую мисс Коул, впервые попавшую на «четверг» в июле 1909 года:
«Вы ведь всегда одеваетесь столь изысканно, мисс Коул. У вас такой оригинальный вид, в вас что-то есть от морской раковины. Когда вы появляетесь в своих несравненных нарядах среди наших грязных сапог и дымящихся трубок, выглядите вы тем более утонченно».
Общаясь по преимуществу с представительницами прекрасного пола – с Мэдж Воган, Вайолет, Джанет Кейс, – Вирджиния, надо полагать, впервые задумывалась о специфически женском восприятии реальности, о том, чему лет двадцать спустя она посвятит «Свою комнату».
На общем «феминистском» фоне «женских четвергов» выделяются две участницы. Во-первых, Кэтрин Кокс, которую называли Ка-Кокс, а еще – «олицетворением юной женственности». Умная, рассудительная, не слишком эмоциональная молодая особа, Ка-Кокс входила в общество так называемых неоязычников.
Как и блумсберийцы, неоязычники ратовали за свободу нравов, за атеизм (отсюда и название их движения), за эмансипированность женщин – и мужчин тоже. Вместе с тем, в отличие от питомцев Мура, неоязычники были приверженцами социально активной жизненной позиции, ярыми противниками «расслабленных» эстетов и декадентов и заядлыми спортсменами. Неоязычников отличали стремление к простой, незамысловатой, «здоровой» жизни, социалистические (фабианские) убеждения, неприкрытый антисемитизм и гетеросексуальность (в отличие от гомосексуализма блумсберийцев). Через Ка-Кокс, посещавшую блумсберийский клуб «По пятницам», Вирджиния познакомилась и подружилась с одним из самых блестящих неоязычников, уже упоминавшимся Рупертом Бруком, на дух не переносившим эстетства и отрешенности блумсберийцев.