- Изрядно, а на скаку эдак сможешь?
- Смогу, государь.
- Охотник?
- Да.
- Следы, поди, умеешь читать?
- Умею, государь
- Грамотен?
- Да, государь, - с некоторой заминкой отвечает
новик.
- Что на моем возке написано?
В глазах парня на секунду замирает отчаяние, но потом он
бойко отвечает, что там написан титул моего царского
величества.
- Ну, ты посмотри какой способный вьноша! - восклицаю я,
и обращаюсь к Корнилию, - видал, какие самородки по тверским лесам
прячутся. Приглядись хорошенько, может и сгодится в твою сотню?
- Сгодится, отчего же не сгодится, - степенно
отвечает Корнилий.
Я повелел бывшему лисовчику собрать сколько сможет ловких
людей для проведения разведки и выполнения различных щекотливых
поручений. Дело это не простое, Михальский хоть и мой телохранитель
и пожалован мною в благородное мекленбургское дворянство, но для
русских человек почти безродный и добром ему под команду никто не
пойдет, разве казаки. Но казаки люди себе на уме и нанимаются
целыми станицами, да и изменяют точно так же, так что не для
всякого дела годятся. А набрать да обучить боевых холопов у
Корнилия нет ни времени, ни возможности.
- Решено, отрока сего поверстать на службу в дети
боярские и батюшкино поместье оставить за ним, ради того что
положил отец его свой живот за отечество. А пока пусть послужит в
сотне Михальского. Бесчестья в том нет никакого, ибо Корнилий
Михальский мой телохранитель. Покажет себя, пожалую в жильцы, а
там, глядишь и в полк Вельяминова попадет.
Стоящий рядом с новиком боярский сын недовольно хмурится,
но возражать не смеет, парень же кланяясь, благодарит. Подхожу
ближе и, поманив пальцем к себе шепчу: - А написано на моем возке,
"Если с нами бог, то кто же на ны!" За то, что боек, хвалю, а
будешь еще царю врать, не помилую! Внял ли? А грамоте чтобы
научился!
Оставив покрасневшего как алый мак Панина подхожу к дьяку
и, поддавшись наитию, спрашиваю:
- А что князь Телятьевский только на смотры холопов
боевых с излишком приводит, или в походы так же? Сколько он людей в
ополчение привел?
Сконфузившийся дьяк пытается отговориться неведеньем, но
Пожарский усмехнувшись говорит как рубит:
- А не было его в ополчении и вовсе!
- Эва как! Ладно, то дело прошлое, однако запомни Дмитрий
Тимофеевич, коли Телятевский, когда на Смоленск пойдем, в нетях
скажется - останется без поместий, а если из войска сбежит, то и
без головы. Попомни, мое слово твердое.