- Что случилось, мой герцог, ой простите ваше величество,
- сонно спрашивает по-немецки Лёлик никак не могущий привыкнуть,
что я из герцога стал царем.
- Да ничего страшного, спите, - пытаюсь я успокоить своих
ближников.
- Испей государь, - подает мне ковш с квасом успевший
проснуться и все сообразить кравчий.
Пока я пью мои приближенные быстро приводят себя в
порядок, показывая всем видом что готовы служить своему господину.
Увы, как я не старался, но прежних отношений между мной и фон
Гершовым нет. Известие об измене брата продолжает угнетать Кароля
и, хотя с всячески подчеркиваю свое к нему доверие и приязнь, мы
все больше отдаляемся друг от друга. Он как я и обещал, командует
моей гвардией, в смысле продолжает командовать моими драбантами
драгунами, просто повышен в чине до полковника. Драгун тоже стало
больше, за счет влившихся в их состав русских дворян и боярских
детей. Хочется развернуть этот регимент в драгунский полк и иметь к
началу похода на Смоленск полноценное боевое соединение. В прочем в
драгуны, узнав что там учат еще и пешему бою, дворяне идут не так
охотно, как в рейтары. Видимо их тактика боя кажется им более
приличной для людей благородного сословия.
- Ну, что? Раз все проснулись, так давайте умываться! -
весело командую своей банде и мы гурьбой несемся на улицу чтобы
натереться снегом.
Пока мы Вельяминовым получаем изобилие свежести при
полном отсутствии калорий, фон Гершов с нескрываемым ужасом смотрит
на наши процедуры. Бедолага Кароль никак не привыкнет к этим
варварским забавам, и с ужасом смотрит как Никита, зачерпнув своими
лапами целый сугроб, начинает растираться снегом. Я не могу не
воспользоваться тем, что он потерял бдительность и, подкравшись
сзади, сыплю померанцу изрядную горсть снега за шиворот. Бедолага
Лёлик начинает орать благим матом, а Никита просто киснет от
хохота. Это, определенно непорядок, и я, слепив снежок, запускаю
его в своего кравчего. Такой подлости Вельяминов не ожидал, но
быстро ориентируется и отвечает мне той же монетой.
- Кароль, какого черта ты стоишь, не видишь разве в
твоего сюзерена стреляют? Лепи снежки и кидай в Никиту! - кричу я
вконец обалдевшему фон Гершову.
Из амбаров и подклетей начинают вылезать ночевавшие там
холопы и рейтары и недоуменно смотрят как царь и его ближники
играют в снежки. Наконец немного уставшие и довольные мы вбегаем в
терем, где нас ждут с рушниками Алена и несколько служанок.
Вытираясь и подшучивая друг на другом мы готовимся к завтраку.