Посетил Гитлер и Дом Инвалидов, где надолго застыл над саркофагом Наполеона. Уже покидая город, в аэропорту, Гитлер сказал Шпееру: «Увидеть Париж было мечтой моей жизни», а потом добавил: «Разве Париж не прекрасен? Берлин должен стать еще прекрасней. Раньше я часто задавался вопросом, не следует ли разрушить Париж, но когда мы доведем до конца строительство в Берлине, Париж станет не более чем тенью. Так ради чего разрушать его?» От таких рассуждений Шпеер поежился.
Реконструкция Берлина, Мюнхена и Нюрнберга и некоторых других немецких городов давно занимала Гитлера. «Берлин большой город. Большой, но не мировой. Вы только взгляните на Париж. Или даже на Вену! Это города с большим размахом. Нам надо переплюнуть Париж и Вену».
Пожалуй, именно в планах реконструкции Берлина, как ни в чем другом, наглядно проявилось все безумие, авантюризм и мания величия, свойственные нацистскому, и вообще тоталитарному режиму. Она приобрела форму гигантомании. «Переплюнуть» Париж предполагалось в основном размерами и объемами. Так, если Триумфальная арка в Париже имеет высоту 50 м, то арка, которую предполагалось воздвигнуть в центре Берлина, должна была иметь высоту в 120 м, длина же ее должна была составить 170 м. Центральный вокзал должен был иметь стальной каркас, обшитый медными листами и иметь четыре уровня. Задача аналогичная – переплюнуть нью-йоркский Гранд-Сентрал-Терминал. Привокзальная площадь должна была иметь в длину 1000 м и быть обрамлена трофейным оружием. Когда отец Шпеера, проектировавшего все это, посмотрел на макеты, он смог только ошалело пробормотать: «Безумие, да и только».
Но самым невообразимым сооружением должен был стать Купольный дворец. Он вмещал бы до 180 000 человек и в нем спокойно уместился бы собор святого Петра в Риме. Купол же вздымался бы на высоту 220 м, и даже круглое отверстие для света наверху превосходило бы по диаметру весь купол собора св. Петра. Наверху предполагался сорокаметровый стеклянный фонарь, а над ним восседал орел, парящий над земным шаром. Когда слухи об этих планах дошли до Управления противовоздушной обороны, там пришли в ужас. Купол должен был подниматься над уровнем низких облаков и служил бы отличным ориентиром для вражеской авиации, как будто нарочно указывая на расположенный к югу от него правительственный центр. Когда Гитлеру сообщили об этом, он отмахнулся. «Геринг заверил меня, – сказал он, – что ни один вражеский самолет не появится над Германией».