– Я хорошие себе отбирал…
– Ты тут все помидоры перемял! Я тебя вообще в милицию сейчас сдам!
– Гражданин! Ну что вы там?! Очередь задерживаете! Берите или идите себе! – зашумела толпа.
Сергей догнал грузчика у входа на рынок.
– Весело! – воскликнул он, когда тот оглянулся на него. – А вас, значит, дядей Сашей зовут?
– Слышь! Ты не выделывайся! – Тягач со злостью обматерил его. – Не люблю я этого!
Теперь просьбу грузчика сторожить тележку он проигнорировал. Надо тебе – сам и сторожи. Он молча перетаскивал оставшиеся ящики с помидорами на весы. Директор колдовал с противовесами, продавщица с крашеными волосами записывала что-то в тетрадь, а Варвара Антоновна поясняла их действия испуганной Ирине.
Тягач словно не замечал напарника. Сергея охватила досада. Он злился на продавщицу Таню за ее сытый, равнодушный взгляд, злился на грузчика, неизвестно за что взъевшегося на Сергея, злился на мужика в клетчатой рубашке с невеселой физиономией, злился на игривую продавщицу, злился на неуместно опрятного и неожиданно тактичного директора магазина. Злился на себя за то, что терзается, потому что не придумал, как отвертеться от поручения Леонида Павловича, хотя хамье и ворье, окопавшееся в этом магазине, вполне заслужило, чтобы «народный контроль» занялся ими вплотную. Ощущение тайной власти, данной Леонидом Павловичем над судьбами этих людей, странным образом доставляло гадкое удовольствие и повергало в уныние одновременно.
Голова раскалывалась, мучили жажда и голод, но желудок вывернулся бы наизнанку, если бы он попытался хоть что-нибудь проглотить.
После взвешивания перетаскивали помидоры на тележку. Повторилась давешняя сцена.
– Ребята, куда помидоры повезете? – спросил кто-то.
– В Лианозово, – ответил Тягач.
– Ну, серьезно! Далеко повезете?
– Далеко на такой тележке не уедешь!
Последний ящик достался грузчику. Сергей поднял весы, на которые указала продавщица, и сказал:
– Дядя Саша, давайте сверху поставим.
– Тьфу ты! – огрызнулся Тягач и вновь обматерил юношу.
Грузчик покатил тележку. Продавщица одарила Сергея насмешливым взглядом, хихикнула и потащила за собою Иру. Они засеменили следом за тележкой. Морозов остался стоять с весами в руках, едва сдерживаясь, чтобы не грохнуть их об асфальт.
– Сережа, – окликнули его.
Мужик в клетчатой рубахе лузгал семечки, стоя в дверях. Голос его звучал благожелательно.