– Позволю не согласиться, я страшно голоден и готов сию же минуту кого-нибудь съесть! – с этими словами он обнял черноволосую хозяйку и жадно впился губами в ее рот. Шерли до боли прикусила губу. – Познакомьтесь, – Дик развернулся, держа незнакомку за руку, – наша милая хозяйка, по имени Теа.
Девушка приветливо протянула руку, и после краткого знакомства гости очутились в гостиной коттеджа. Отблески заходящего солнца оранжевыми полосами окрасили дерево стен и плетенные спинки стульев.
– Проходите и располагайтесь, – Теа плавным жестом руки обвела стол, уставленный всевозможными деликатесами тропиков. – Мы предпочитаем вегетарианскую кухню, кто желает мясные блюда, заказывайте заранее Густаву. Он у нас ведает кухней.
Стоявший около дверей Густав молчаливо склонил голову.
Гости дегустировали блюда, пробовали напитки. Дик сидел рядом с Теа, Шерли оказалась напротив них. Не поднимая глаз от тарелки, она слышала их беспечную беседу, такую, которая бывает только между хорошо знакомыми людьми. Разумом она пыталась остудить бурю чувств, клокотавшую внутри нее …Он мне не давал никаких надежд, просто иногда мы случайно встречались на палубе, он любит поговорить, и мы беседовали при звездах… Но душа отказывалась принимать доводы рассудка и наполнялась горечью обиды.
Китти сидела рядом с Филиппом, они молчали, изредка бросая на окружающих равнодушные взгляды.
– У вас чудесная вилла, она принадлежит вам? – Мэг отложила вилку.
– Ах! – Теа небрежно махнула рукой. – Мой муж Кен – любитель всяческой экзотики. Это он нашел ее в рекламных проспектах и купил.
…Так она замужем… вздох облегчения одновременно с негодованием вырвался у Шерли.
– Кен такой занятой, почти не отдыхает, но завтра наконец-то вырвется сюда на несколько дней. И тебе, Дик, придется быть осторожнее в проявлении своих симпатий ко мне, – сладким голосом прощебетала Теа, послав Дику игривый взгляд.
– Все! Облачаюсь в вериги и публично бичую себя! – Дик картинно вздохнул и склонил голову.
На несколько мгновений в гостиной воцарилось молчание, нарушаемое только стуками столовых приборов, шаркающими шагами Густава, да птичьим многоголосьем.
– Днем было ужасно жарко, я только вечером ожила, – Китти посмотрела на окружающих, – как ты себя чувствуешь, Филипп?
Он ограничился тем, что бросил на нее устало-равнодушный взгляд.