– В каком смысле? – не понял вопроса Марк.– Баб или мужиков?
– Да не, – помотал головой Колян.– Это, конечно, тоже интересно. Но меня больше интересует область деятельности. Ну, там, музыкантов, писателей, или вообще менеджеров.
– Ну ты загнул, – хохотнул собеседник.– Менеджеры слишком занятые люди. Им не до фантазий. Надо баблоиды заколачивать. Впрочем, знавал я одного музыканта, которому повезло зарабатывать большие деньги. Вот только его Мир от этого сильно пострадал. Я заглядывал туда пару раз после того, как он стал для одного всем известного попика писать. Неприятное зрелище.
– Попика? – удивился Колян.– Что, за церковные песнопения так много платят?
– Я имел в виду поп-исполнителя, – ухмыльнулся Марк.– Не буду называть имени, но ты его тоже знаешь. Всё-таки не на острове живёшь.
– Так что же случилось с его Миром?
Марк слегка задумался, а потом ответил:
– Никаких разрушений. Никаких революций. Только вот сущности стали какими-то… механическими, что ли. Как будто из них души повынимали. Впрочем, музыкант этого не заметил. Сотворить Мир он смог, но ходить туда ему было не дано.
– Может, это и к лучшему. Меньше забот, – Колян задумчиво пошуршал пустым пакетом из-под булок.
Невдалеке справа раздался какой-то шум. Молодые люди повернули головы в ту сторону и увидели, как безумного вида мужчина со всклокоченной бородкой, в старомодном тёплом пальто и с каким-то громоздким прямоугольником под мышкой разгоняет прохожих от одного из подходов к пруду. Делал он это шумно и воинственно, жестикулируя обеими руками и изредка с грохотом роняя свою ношу.
– Пойдём отсюда, – поморщился Колян.
– Кто это? – Марк с ухмылочкой смотрел на дебошира.
– Василёк. Не поверишь, но мы вместе учились.
– Как? Он выглядит лет на сорок! На второй год часто оставался?
– С учёбой у него всё было нормально. Выше среднего. Почти отличник, – Николай вздохнул.– Только вот ближе к выпускному у Василька начались проблемы с психикой.
Тем временем дебошир освободил себе местечко и принялся устанавливать предмет, который принёс с собой. Это оказался складной мольберт. Изрядно провозившись с конструкцией, он скинул с себя пальто, оставшись в растянутой майке-алкоголичке и трениках с разбухшими коленками. Пальто было просто напичкано инструментарием художника.
– Необычная манера рисования, – хмыкнул Марк, увидев, как странный живописец берёт тюбик с краской и разбрызгивает её по полотну, точно майонез по пельменям.– А это ещё что?