Дневная жара терзала город, а город терзал свою гитару. Взятые им аккорды воплощались в человеческие конфликты, диалоги, пантомимы, драмы и комедии, в которых извергались страсти, взрывались эмоции, рушились надежды и вздымались горные хребты амбиций. Всё это происходило одновременно повсюду, и сливалось в несмолкаемую какофонию, которая проникала в тысячи открытых окон, одним из которых было окно моей комнаты.
Стоит уточнить, что квартира принадлежала не мне, а дону Пабло, а я занимал всего одну комнату в этих обширных апартаментах. Несмотря на это обстоятельство, как и на то, что в квартире проживали другие квартиросъёмщики, я называл её «моя квартира».
После семи часов вечера жара принялась спадать. Воздух за окном из прозрачного стал серым, затем синим, с густеющей на глазах россыпью жёлтых электрических огоньков. Длинные тени легли на пол и принялись плавно вытеснять пятна дневного света. Они добрались до стола, дотянулись до пепельницы, коснулись стен…
Я включил свет. В тусклом свете единственной в комнате лампочки тяжело кружились сытые комары. В настежь открытые окна врывался никогда не смолкавщий шум вентиляции с первого этажа, где находилась кондитерская. Все ночи напролет там пекли хлеб, булочки и пирожные.
От тусклого жёлтого электричества на душе заскребли кошки. Чтобы скоротать вечер, я взялся за учебник испанского языка, который был тогда моей настольной книгой и единственным ключом к двери в окруживший меня со всех сторон испаноязычный мир. Но тут в мою комнату постучался Себастьян Комаров, и, как всегда, после этого всё завертелось с бешеной скоростью.
─ Есть идея, ─ изрёк Себастьян, ─ сгонять за пивком. Освежимся?
Я пытался сосредоточиться на спряжении глагола querer*,
и предложение не вызвало у меня прилива энтузиазма, на который рассчитывал Комаров.
─ Шёл бы ты уже, Комар, спать. Вернее, летел бы, ─ не отрываясь от книги, посоветовал я.
─ Холодное, пенящееся пиво в запотевшей бутылке. Приятная прогулка по вечерней улице, ─ модернизировал своё предложение Себастьян.
Нужно признать, что образы не были лишены привлекательности. От них повеяло свежим бризом. Он заполнил обвисшие паруса настроения, превратил хандру в водную пыль, развеял её над
* – querer (исп.) ─ хотеть, желать, любить
поверхностью океана и погнал мой корабль совсем в другом направлении.