Но её история не прозвучала. Зато она услышала историю Ника, как он рыбачил в Зелёнке и поймал леща – сначала рыбу, а потом ещё и выговор от экологического надзора. Потому что чтобы забирать животных из водоёма, нужно специальное разрешение. Ник целый час просидел в комнате Белизны и Тишины, и это, сказал он, было ужасно настолько, что к рыбе он теперь на километр не подходит.
Игру прерывает голограмма. Это сработал переносной голографер Инги, закреплённый на нагрудном кармашке рубашки. В центре круга, прямо по колено в костре, появилась фигура человека в тёмном пальто, мешковатых брюках, тяжёлых ботинках – и белых перчатках. На груди на шнурке болтался серебристый ключ.
Человек улыбнулся – странно, незнакомо. Ванесса знает, что он их не видит, – но он кланяется и говорит будто для них:
– Всех здравий желаю, уважаемые! Ваша система предпочитает молчать обо мне; но она больше не может меня скрыть. Я – ваша назревшая проблема. Вас, уважаемые, оставляют в неведении, не считая за людей; не считая за тех, кто может принимать решения. А вместе с тем я – тот, из-за кого в этой части мира устроены карантин и треволнения. Кто я?
Инга вышла из оцепенения и, путаясь в пальцах, отогнула кармашек и попыталась выключить голографер. Раз нажатие кнопки, раз, ещё раз… голографер не реагировал. Человек в огне – стоял.
– Я – воин, – продолжал незнакомец и развел руками. – Я – тот, кто заставил власть своего мира считаться со мной; я – тот, кто не оставлял зло безнаказанным; я – тот, кто остановил злейшего преступника, бесконтрольно изымавшего души людей, и тот, кто убил того, кто людей умышленно убивал. Вам кажется это невероятным; но да – в мирах Вселенной бывает и такое. Хотите узнать больше? Слушайте…
Голографер, кажется, был вшит в кармашек рубашки. Инга с треском вырвала его и бросила в огонь; изображение человека исчезло, но голос звучал, пока оболочка голографера выдерживала температуру:
– Слушайте! Я буду говорить, а меня будут затыкать; это будет происходить потому, что вашей системе выгодно ваше рабское положение. Но я, человек из другого мира, видел подлинную свободу. У вас нет ничего своего – всё общее; но человеку нужно своё. Слушайте меня – и у вас появится много своего. Вы живёте неправильно; я расскажу вам, как правильно. Слушайте – гласность нельзя подавить…