Смысл номера: на арену выносят сытую змеюку, которую борют и гнут два индийских атлета – Ибен Вин (худой и высокий (Дима) и Ибен Конфетин (не высокий с избытком веса (Игорь).
Номер утвердили, и вот она слава, народ ликует, коллеги поздравляют с успехом. Вот уже четырнадцатый день, вернее ночь выступления заканчиваются банкетом или банальной попойкой.
Всё это время анаконду не кормили, возможно, заботясь о фигуре пресмыкающегося, в природе говорят она и дольше может обходиться без еды.
Очередное выступление, полный зал зрителей, индийские атлеты мнут и таскают по арене гигантскую змею, которая начинает затягивать узлы своего могучего тела на индийском атлете.
Зрелище не для слабонервных. Зрителям остаётся уповать на многовековой опыт династии этих индусов. Номер действительно удался, жутко и смешно одновременно. Тот, что по аппетитнее, т. е. Ибен Конфетин бездействовал в крепких объятиях гадины. Зато Ибен Вин стал что-то орать, на древне индийском языке, видимо магические слова похожие на русский мат и бросаться на анаконду, которая просто не замечала его. Змея раскрыла пасть, в которую стала погружать голову индуса. На арену выбежали два помощника индусов с пожарным шлангом. Струя шланга была не сильной, ею поливали голову толи анаконды, толи Ибена Конфетина. Возможно, мыли Конфетина, чтобы змеюку не стошнило. Но тут второй индус не известно от куда паявшейся у него в руках совковой лопатой (маг!) стал «глушить» змеюку по башке, доставалась и голове индуса. Вот он многовековой способ борьбы с анакондами. Долго не размышляя, гадина, получив увечья, отпустила Конфетина, оставив борозды на его голове. Зубы у неё как крючки препятствуют выходу жертвы. На арене уже было примерно восемнадцать – двадцать мужчин, которых она швыряла и пыталась укусить. Подобно муравьям они висели не теле гигантской анаконды, с трудом завязали веревкой рот анаконде и утащили её. Круто, белисимо! Зрители в восторге! Авиации!
Публика смотрела затаив дыхание. Правда роль индусов на фоне массовой драки со змеёй как-то затерялась. Индусы вышли на поклон заметно измотанными. Ибен-Конфетин, был бледен и ели волок своё тело. Еще бы отработать такой номер!
Это было прощание с цирком. Не понятые руководством, они вынуждены были расстаться с помыслами карьеры на манеже.