В лучшей лаборатории ведущие учёные разобрали на новейшем высокоточном оборудовании на молекулы и атомы моё лекарство. И не нашли отхождения от оригинальной формулы.
Выпускаемый продукт соответствовал требованиям и нормам, но почему-то перестал работать. Швейцарские умы лишь пожали плечами, всовывая мне в руки километровые счета и многотонные папки с заключениями.
Если лекарство работает, возможен ли саботаж? – эта мысль не давала мне покоя уже долгое время, и кажется теперь пришло время признать это.
Кто-то хочет уничтожить мою деловую репутацию. Да какой там, деловую! Человеческую! И мне необходимо в кратчайшие сроки найти наглеца, иначе можно забыть о новом наборе маленьких пациентов.
Меня не покидает предчувствие неотвратимой беды всю дорогу до дома. Странное беспокойство охватывает меня, и я с трудом удерживаюсь от звонка. Было бы что серьёзное, Галина Андреевна давно бы позвонила, а самому незачем беспокоить их поздним вечером. Наверняка, моя домоправительница снова мучается, пытаясь уложить Ксюшку спать.
На удивление, окна горят ярким светом. Ещё и зажжённые разноцветные огоньки повсюду, словно пролетающих мимо северных оленей деда Мороза стошнило мишурой и конфетти. Или скитлсом. Словом, случилось тут какое-то невообразимое волшебство…
Не встреченный никем прохожу в недра дома. А где же все его обитатели?
Не обращая на меня никакого внимания, Галина Андреевна проплывает рядом и застывает в дверях кухни. Интересно!
И крайне необычно для одиннадцати часов вечера.
Подкрадываюсь к женщине и тихим мрачным шёпотом спрашиваю:
– Случилось чего?
– Ой, Олег Фёдорович! – в тон мне ойкает она. – Умеете же напугать! Да вот, печенье к вашему приезду пекут.
Я перевожу удивлённый взгляд вглубь просторного, набитого всяческой техникой помещения и вижу свою дочь, гордо восседающую на кухонном островке с поварским колпаком на голове и с огромным половником в руке.
– Давай, раскладывай рожки! – командует она и заливается смехом.
А та, которая, видимо, послушно подчиняется её командам, стоит, наклонившись к столу и что-то там колдует, пританцовывая в такт тихой мелодии, льющейся из невесть откуда взявшегося тут же, на столе, приёмника. Округлые бёдра в тесных брючках плавно покачиваются из стороны в сторону, необычайно привлекая моё внимание. И словно вишенка на торте, на пояснице незнакомки завязан пышный бант из завязок фартука. И этот бант то взмывает вверх, то чуть опускается вниз, то просто движется вправо и влево.