Цай Юйчжэнь развернулась и побежала за главным зачинщиком, но не успела его догнать, кто-то попал в нее камнем, и она рухнула на дорогу. Камень угодил ей прямо в нос, из него упало несколько капель крови. Ползая по земле, она что-то неистово кричала обидчикам, но изо рта у нее не вылетало ни звука.
Ван Цзякуань подал ей руку и пошутил, что она сует свой нос куда не следует. Цай Юйчжэнь подумала: «Хорошо Ван Цзякуаню, он ничего не слышит, ничто его не ранит, а у меня и душа ноет, и нос разбит».
Под руководством главных зачинщиков ряды желающих подглядывать за Чжу Лин заметно пополнились. Школа находилась в трехстах с лишним метрах от ее дома, поэтому, едва настала перемена, ребята помчались туда. Чжан Фубао попробовал их задержать, но его сбили с ног. В порыве гнева он взял и отчислил четырех заводил, так им и сказал: «Впредь вам запрещается ступать даже на порог школы».
Пришла зима, Чжу Лин вышла из заточения. Она нарядилась во все яркое и теперь выглядела еще более неповоротливой. Прохаживаясь от дома к дому, каждому встречному она сообщала, что выходит замуж. А когда ее спрашивали: «За кого?», отвечала: «За Ван Цзякуаня». Когда кто-то обмолвился, что Ван Цзякуань вроде как живет с Цай Юйчжэнь, она ответила: «Жить вместе не означает быть замужем. Между ними нет любви, поэтому супружеством это называть нельзя».
Многие за глаза судачили, что Чжу Лин потеряла всякий стыд. На ее счастье Ван Цзякуань был глухим, вот она над ним и издевалась, но будь на его месте другой, ей бы не удалось разыграть такой спектакль.
За одну ночь в деревне распустились все персиковые деревья. Кроваво-алые цветы, казалось, даже пахнут, как кровь. Сидевший на пороге Ван Лаобин удивился: «Чую, запахло цветами персика. Что это они так рано распустились? Еще Новый год не отметили, а уже все в цвету».
Фотограф Чжао Кайин, который круглый год подрабатывал в горных районах, подошел к Ван Лаобину и спросил: «Будешь фотографироваться?» – «Судя по голосу, – откликнулся Ван Лаобин, – ты мастер Чжао. Снова к нам пришел. Обычно ты приходишь в нашу деревню как раз за несколько дней до праздника, какая точность. Ты вот спрашиваешь меня, буду ли я фотографироваться, а на кой мне это теперь? Прошлой зимой я тебя еще видел, а этой – уже нет. Так что фотографировать меня дело пустое. Лучше иди фотографируй молодежь: Лао Хэя, Гоуцзы, Чжу Лин. Они каждый год просят сделать по несколько снимков. Мастер Чжао, да ты присаживайся. А то я все болтаю, даже забыл тебя усадить. Мастер Чжао, ты уже пошел? Почему даже не присел?»