Как рыцарь скупой я над жизнью трясусь
Дни тискаю в потной пригоршне
А в душу мне грустный глядит Иисус
И плачет – все горше и горше
Молюсь я и не нарушаю поста,
И так не грешу, и иначе
А Он всё глядит в мою душу с креста
И харкает кровью и плачет
Нет, я не убийца и не ростовщик
Не мытарь, не флюгер на крыше
Но то, что был должен постичь – не постиг
И как был задуман, не вышел
Я слишком боялся за душу свою
За чистую, но не живую
Ах, лучше б я совесть запачкал в бою
Об рану врага ножевую
Уж лучше б я падал в прижизненный ад
Но крылья в паденье расправил
И плыл бы – обманщик, бретёр, конокрад
В страстей обжигающей лаве
С женой мажордома в кустах бузины
Я был бы весёлым и резвым
И мне – комиссару – ремни из спины
Молоденький прапорщик резал
Уж лучше как блик на могильной плите
Я б маленьким солнцем метался
По миру, и в хрупкой его красоте
Как в бешеном море купался
В неё бы – как в море – бросался со скал
Любил бы и спорить, и драться
И рук бы в бессилии не опускал
Когда торжествуют мерзавцы
О, жизнь, ты не просишь о тихом конце
Ты знаешь разгадку иную!
Ты будто глаза на счастливом лице
Разбойника, что одесную
Ты будто улыбка пустого листа