Но иногда мне кажется, что даже так цифры заведомо преуменьшили. По крайней мере, сейчас Питер встал, позволяя себя окунуть в декабрьском дожде. И правда, уже 3-ье число подходит к концу, скоро финнов снова встречать.
Интересно, как эта льдинка будет добираться до дома в своём пальто и обуви, что так и не сменит? Вымокнет же вся до нитки... Подвезти её? Определенно. Заодно сострою улыбку, что на неё не действует, да выведаю о результатах проведенной недели.
Точнее, о личном мнении на счёт моей гордости, ибо работоспособность этой блондинки не устаёт меня поражать. Стоит пригласить её в ресторан? Сгладить углы наших недопониманий...
Ха, а с каких пор я вру себе? Просто раздражает её желание казаться иной, улыбаться всем, кроме меня, и при этом даже намёка не давать на изменение ситуации. Льдинка топчет мне эго каждым брошенным взглядом, но от этого ещё больше хочется бросаться на алую тряпку.
Оборачиваюсь на вибрацию забытого на столе смартфона. Пару движений и нажимаю на принятый.
— Да, Саш.
Малой бегло здоровается и сразу переходит к сути:
— Мама в кабинете закрылась, не отвечает.
Меньше всего на свете мне хочется сейчас слышать это. Я уже почти настроился на ресторан, вкусный ужин и не менее привлекательную собеседницу напротив. Закрываю глаза на глубоком выдохе, медленно сжимаю кулак, отвлекаясь на работу стягивающих пальцы мышц.
— Давно? - Голос глух, Саша очевидно теряется, испугавшись.
— Ты же приедешь? - Волнуется, почти доходя до слёз. — Давно? Да... не знаю, я домой только пришёл.
— Скоро буду. - Отключаюсь, уже закрывая дверь собственного кабинета.
Почти в дверях секретариата понимаю, что Иззи ушла. В конце рабочего дня, как и положено. Давлю в себе странное чувство откуда-то взявшегося сожаления. Оборачиваюсь, словно решив проверить, не спряталась ли эта девушка где-то (да хоть под столом), но монитор не горит, одиноко мерцающий светильник оставлен явно по мою душу.
Жаль.
Вылетаю из крыла парковки и тут же встаю в пробку, которую каких-то пять минут назад изучал из окна офиса.
Чертова ирония судьбы, ну. Не пари высоко, Демид, на земле ты всё тот же муравьишка.
На сороковой минуте отсутствия движения вперед поддаюсь царящей напряженной атмосфере и как последний олень обрываю проезд любому, кто пытается возникнуть перед носом моей машины.