Однако
лезвия продолжают умножаться, становясь всё крупнее и прочнее. То,
что раньше разлеталось от одного удара, теперь приходится крушить
многократно, вкладывая ещё больше силы. Во мне нет тревоги и
паники, ибо мои корни дарят мне нескончаемые потоки энергии. Они
пульсируют изумрудным соком, насыщая моё тело и укрепляя дух. Эта
сеть жизни оплетает меня непробиваемым щитом, расплетаясь всё шире,
поглощая растения, проникая под дворцовые стены и выбираясь наружу.
Сама природа восстаёт против безумия Саярна, и я - проводник её
карающей воли.
Впрочем, я
не намерен отсиживаться в обороне.
Мощь Саярна
Юдзая и вправду поражает. Насколько мне известно, у него нет
Божественного артефакта. Лишь опыт и мастерство. Безумие
мелькающего повсюду металла не даёт продохнуть, но не зря я
готовился к подобному столкновению. Деревья, растения - все они
выкачивают воду, и пусть я не силён в преобразовании своей
собственной Ки в нужную стихию… Чтобы победить Юдзая, я могу взять
влагу в больших количествах из подземных источников.
Стихия
врага терзает меня. Металл колет, режет, терзает мой защитный
покров, но не может причинить сильного вреда, а полученные раны
почти мгновенно зарастают.
С каждым
ударом сердца вода по подземной сети стягивается ко мне. Из других
залов и других поединков. Там, где водные техники обрушились
потоком на пол, там, где тает лёд. Там, где сражаются водные
драконы патриархов и моей любимой. Отовсюду ко мне струится вода.
Она наполняет корневую систему вокруг меня, и я ощущаю, как они
набухают, готовые взорваться, однако я продвинулся намного дальше и
могу ею управлять.
– В прошлый
раз ты едва не утопил меня, Саярн! – охваченный азартом боя, кричу
с безумным оскалом на лице. - Сейчас же тебе придётся вдоволь
нахлебаться!
Корни
вырываются из-под земли, со взрывом высвобождая потоки воды. Я
направляю их на металл, щедро пропитывая этот нескончаемый
рой.
Ледяные
Оковы…
Так я
назвал свою новую технику. Ту, что когда-то пытался освоить для
поединка с Сейдром, но никак не успевал завершить
Мириады
металлических снарядов, безумным роем кружащие вокруг меня, вдруг
начинают стремительно покрываться инеем. Словно по указке богов, на
их поверхности расцветают причудливые морозные узоры, сверкающие в
свете ярости битвы. Стремительно разрастаясь, они сковывают
движения стали. Воздух потрескивает от стужи, а дыхание вырывается
изо рта клубами пара.