– Уверен в этом, – ответил парень, после чего обратился к кастеляну: – Вернан, проследи, пожалуйста, чтобы отца перенесли наверх, в его комнату, и устроили со всеми возможными удобствами. А я пока наведаюсь в кабинет.
– Я с тобой, – подскочила с кресла Фиана.
– Пойдем. Может, вдвоем мы хоть что-то придумаем и найдем предлог для отсрочки.
Письмо, состоящее из двух листов, оказалось на месте – в верхнем ящике стола, даже не закрытом на замок. Граф Иберникский знал, что никто из домочадцев или слуг не станет рыться в его вещах. Если, конечно, как сейчас, не возникнет безвыходной ситуации. Рядом с письмом обнаружилась и почтовая шкатулка – довольно редкая и ценная вещица. Во всей Белавии их от силы было полсотни штук, из которых большая часть принадлежала короне и высшим чиновникам, осчастливленным такими казенными средствами быстрой связи, выданными во временное пользование. Граф Иберникский, несмотря на отсутствие финансовых проблем, и то не мог позволить себе подобную роскошь для личных нужд.
Ник развернул хрустящую белоснежную бумагу с вензелями по краям и вчитался в текст верхнего листа. Это оказалась весьма вольно составленная записка за подписью королевского секретаря Триана. В ней после краткого и уважительного приветствия сообщались инструкции, которые уже озвучивала Фиана: отправиться послом в Тааримаад, добиться подписания разграничительного договора, быть осторожнее из-за провокативности поведения местных жителей, всячески демонстрировать хорошую физическую форму и магическую мощь, оставить сына дома, свести общение с тариманцами к необходимому минимуму, не забыть активировать печатку, блюсти интересы Белавии, докладывать о состоянии дел в конце каждой недели как минимум, если не возникнут не терпящие отлагательства новости… В общем, секретарь был многословен, велеречив и иногда не слишком корректен в своих советах. Это компенсировалось заботой об успехе миссии, что читалась между строк. А еще, если не обращать внимания на вольности стиля, чувствовалась завуалированная забота и о личности самого назначенного посла. Триан ближе к концу даже извинялся из-за невозможности предоставления переводчика.
«Уважаемый представитель короны в Таримане, почаще оглядывайтесь и не бойтесь прибегать к превентивным защитным заклинаниям. Хотя его величество не одобрит, если пострадает кто-то из чужих подданных. Особенно безвинно. Так что не надо брать на себя лишние хлопоты и сообщать властям о случайно обнаруженных в темных переулках «жертвах грабежей». Щадите свой душевный покой и предоставляйте местным властям самим разбираться во всем, – писал Триан в заключение. – Удачи, господин посол».