[62], налетела на военнопленного и сержанта роты охраны, нанеся последнему ранение. Старшим в машине был помощник командира роты по матчасти ст. лейтенант Борисов. Подобный случай мог произойти только благодаря исключительной расхлябанности в роте, т. к. проезд в район КП запрещён. Выезд на неисправной автомашине в части, где соблюдаются требования эксплуатации машины, тоже не возможен. Кроме того, содержание в роте и допуск к работе военнопленного шофёра-немца является грубым нарушением моего приказа, так как все пленные подлежат немедленной отправке в лагерь военнопленных. Это нарушение приказа показывает в то же время полное отсутствие бдительности в 622 роте ВНОС. Приказываю:1. Всем войсковым соединениям и частям, где ещё почему-либо находятся военнопленные, немедленно отправить их под конвоем в лагерь военнопленных и впредь в частях их не задерживать и к работе не привлекать»[63].
Далее в документе выносился выговор заместителю командующего артиллерией по ПВО подполковнику Сергееву, а командира 622-й роты ВНОС капитана Хоменко, зам. командира роты по политчасти лейтенанта Амусова и помощника командира роты ст. лейтенанта Борисова приказано арестовать на 5 суток и удержать 50 % зарплаты за этот период. Приказ подлежал объявлению всему командному составу до командира роты включительно и явно был рассчитан для внутреннего пользования, так как его разослали для исполнения в войска (приведённый экземпляр обнаружен в фонде 290 мп). Поэтому оснований не верить в искренность командарма, требовавшего немедленной отправки военнопленных в лагерь, не приходится.
О том, как возводились оборонительные полосы Воронежского фронта, я подробно рассказывал в книге «Курский излом. Решающая битва Отечественной войны», поэтому, чтобы не повторяться, отошлю читателя к этому изданию и к уже упоминавшейся выше таблице № 4, цифры которой наглядно демонстрируют в динамике размах укрепления войсками 7 гв. А своих рубежей в инженерном отношении с 1 апреля по 5 июля 1943 г. К этим данным добавлю, что рубеж Воронежского фронта был достаточно насыщен и минно-взрывными заграждениями, как на переднем крае, так и в глубине. Помимо сформированного инженерного резерва в каждой стрелковой дивизии (1–2 взвода с 400–500 птм) батальонов инженерного заграждения в стрелковых корпусах (например, в 25 гв. ск числился 206 биз) и армиях, были подготовлены и батальоны противотанкового резерва командования фронта. Например, располагавшийся в г. Короча 47-й инженерно-сапёрный батальон (3 автомашины, 10 подвод, 4700 птм и 500 кг ВВ) был нацелен в полосу 7 гв. А и на стык её с 6 гв. А. Для обеспечения батальонов фронтового ПТ-резерва при 5-й инженерно-сапёрной бригаде, сосредоточенной в с. Журавка, находился склад постоянной готовности со 100 000 мин и 10 автомашинами. Кроме того, к 5 июля 1943 г. на фронтовые склады в сёлах Сараевка, Холки, Чернянка и в г. Острогожске поступило 82 300 птм. Кстати, упомянутые в таблице № 4 артиллерийские снаряды – это немецкие боеприпасы крупного калибра, захваченные в ходе зимних боёв, которые сапёры использовали в качестве фугасов, переделали взрыватели, а тонны трофейных взрывчатых веществ – для минирования мостов и строений.