Тяжеленная литая пепельница, тоже подобранная на помойке, со
всего маху моей руки, прилетела горцу в затылок. И раскололась
надвое, без видимых последствий для кавказца!!!! Разве что окурки и
пепел запорошили его спину…* А он, не обращая на меня внимания, все
же достал Серегу в живот. Серега, согнувшись, отвалился на свой
стол. И горец повернулся ко мне. Я присел, нашарив на полу ножку
разваленного стула, решив, что так есть хоть какой-то шанс. И даже
ткнул той палкой противника в лицо. Он лицо живо отдернул от удара,
и тут его висок встретился с пишущей машинкой. Которой, со всего
богатырского замаха, Серега его приласкал, схватив ее со своего
стола. А когда кавказец начал падать на пол- добавил еще. Потом
Серега отбросил ту машинку в сторону, присел над горцем, лежащим
лицом вниз, и сказал мне:
- Ну-ка, помоги. Давай перевернем.
Мы, кряхтя, и забрызгивая его куртку кровью из моего носа,
чувака перевернули. Серега вжикнул молнией его куртки, и я слегка
прикуел. На поясном ремне джинсов кавказца висела открытая кобура.
Из нее торчала рукоятка пистолета, похоже- Макарова.
- Хера себе! – сказал я. Нос не дышал от слова абсолютно,
поэтому получился какой то едва понятный даже мне текст –он мент
что ли?
- Ты, что не видел? - Покосился на меня Буслов - а я уж подумал-
молодец Саня, дал мне собраться.
- Да как тут увидишь то? – я достал из кармана носовик, прижал к
носу и задрал голову вверх, судя по футболке, я весь залит кровью –
так он из ментов?
-Да какой он мент? - Во время этой беседы, Серега очень быстро и
ловко выдернул ремень из штанов чеченца, и скрутил этим ремнем ему
руки за спиной. Проверил магазин пистолета. Подумал, и от души еще
раз врезал чуваку рукояткой по кумполу. И сказал мне:
- Пойдем, Саня. В качестве просьбы, Шурик, не дай зайти ко мне
за спину.
Кивнул, продолжая прижимать платок к носу, и мы пошли. Буслов не
стал изображать крутого спецназера, с этим выпрыгиваниями из
дверных проемов, и прочими пинками в двери. Мы толкнули дверь, и
вышли в коридор. А потом, и в рекреацию. Я было подумал, что все
плохо, но решаемо.
Прямо на столе Резнюк, сидел горец таких же кондиций что и тот,
которого мы с трудом ушатали только что. Причем, он намотал волосы
Ольги на кулак, и несколько флегматично мял резнюковскую сиську.
Серега поднял ствол и, не очень то и громко, сказал: