Это оказался не кто иной, как Илья Ильич Трабер.
Предприниматель, антиквар, совладелец Петербургского, Лужского,
Выборгского портов, и порта Бронка. Личный друг почти всех
кремлевских небожителей и Собчаков с братьями Ковальчуками в
частности. Миллиардер из Форбса, понятно.
Меня накрыло ностальгией. Я с ним общался, в те годы, что учился
в институте. Он тогда работал барменом в «Жигулях». А я частенько
там бывал, тусуясь с разного рода публикой, ну и вот с ним тоже.
Возможно, он бы меня даже узнал.
Я про себя засмеялся. И кто будет говорить, что богачи далеки от
народа?! Вона, летают эконом- классом, и даже получают в торец от
бухих попутчиков. Еще подумал, что пьяный мужик попал.
И оказался прав. Как только открылась дверь самолета в
посадочный рукав, хулиган, грубо расталкивая встающих, и стоящих в
проходе, вылетел из самолета первым.
Видимо для того, что бы идущие из самолета пассажиры, могли
полюбоваться, как прямо на выходе из рукава в коридор Пулкова,
этого мужика поставили раком несколько упакованных бойцов в
балаклавах, для обыска. На полу валялись бумажник, телефон, какие
то ключи, и мужику было явно больно, но даже орать он не мог,
заткнутый кляпом.
Я было подивился, что его не утащили сразу. Но тут, последним,
из самолета вышел Трабер.
- Этот? – показал ему, видимо для окончательной ясности, на
бывшего хулигана один из спецназовцев.
Трабер кивнул, и чувака мгновенно уволокли. Быстро и бесшумно.
Меня это все почему то страшно развеселило.*
Номер в Астории я забронировал загодя, вещей у меня почти не
было. Так что девчонке-портье осталось лишь проводить меня в номер,
рассказывая, что только что закончился Петербургский Форум, и
появились свободные места, так то фиг бы меня заселили. Заодно
рассказала, кто и когда останавливался в моем номере, а под конец
строго предупредила, что за курение в номере – штраф пять тысяч. Я
вздохнул, дал ей пять тысяч и попросил принести пепельницу. И пошел
в душ…
Татьяна Ивановна Зуева, начальник отдела в налоговой – очень и
очень симпатичная девушка, просто неприлично молодая для такой
должности. Курносая, с ямочками на щеках, страшно обаятельная
брюнетка . По летней жаре, в легкомысленном летнем сарафане. Лишь
строгий конский хвост прически намекал на официоз. Делая ее,
впрочем, еще краше. Поздаровавшись, она помолчала, дав осмотреть
себя, а потом сказал: