- Не знаю – она несколько досадливо – отстраненно скривилась –
дедушка сказал, что ты разберешься.
- Дедушка?
- Да, мой дедушка. Генерал-лейтенант в отставке Дмитрий
Сергеевич Пачезерцев.
Тут я вспомнил, где ее видел. Она встречала генерала на даче у
крыльца, с остальной дворней. Как интересно! И что же это мне
прислал генерал через свою внучку? Я кивнул и уселся за стол. Не
заморачиваясь, шариковой ручкой проткнул пленку пакета, и руками
порвал его нафиг. Это оказалось стопкой бумаг. Положил ее перед
собой и взял верхнюю. Паралельно слушая, как Серега предлагает
гостье присесть, и представляется. И как она, вполне нормальным
голосом отвечает спасибо, меня зовут Маша. Маша Маслова.
Так, что тут у нас? Выписка, из приказа по ГСВГ №…от…пп.19-1…
Поворошив остальные бумаги, и вчитавшись, я понял, что в моей
интересной судьбе случился поворот нетуда. И что мне полный и
окончательный пи@дец. Поэтому, в тщетной попытке избежать
неизбежного, я снова тщательно уложил эти бумаги, и аккуратно
засунул обратно в разорванный пакет. Потом встал, и повернулся к
посетительнице. И сказал:
- Забирайте и идите. Я этим не занимаюсь.
Она встала и прищурилась:
- Что значит не занимаешься? Дед приказал. Так что исполняй.
- Вы знаете, я позабыл, кто мне может приказывать. Но точно
знаю, что вашего деда и вас, среди них нет.
Глаза у нее расширились, потом она дернула молнию этой своей
куртки, задрала футболку что под ней, и, мелькнув плоским загорелым
животом, из-за резинки колготок достала пистолет. Который и
направила мне в лицо:
- Ты. Будешь. Делать. Все. Что. Говорит. Мой. Дед.
Она побледнела так, что стали видны конопушки на носу. Ой,
пропаду я, мелькнула бессильная мысль. Буслов тем временем текуче
сместился со стула и оказался справа от сопливой террористки.
Собираясь, видимо, направить выстрел в стену.
- Не нужно, Серега – вздохнул я.
- Думаешь? Почему?
- Она таскает ствол за поясом колготок – Серега фыркнул и
расслабился. А я протянул руки. Одной взял ее за запястье, а
второй, за ствол, вывернул из ее руки пистолет. Тут же протянув его
Буслову. Я плохо разбираюсь, какой-то настоящий пистолет, то ли
вальтер, то ли маузер. А она, беспомощно проследив за оружием,
горько- горько заплакала. И начала лупить меня кулачками в грудь, и
нечленораздельно орать, что не смей скотина отказываться, все вы
подонки, и никому нельзя верить, и еще что-то. Лишая ее
подвижности, прижал к себе и вдохнул аромат. И подумал что
соскочить не выйдет. Она затихла, вытирая нос об мою рубашку.