Мент бросил окурок на асфальт, и сказал:
- Стоять.
Бомжи дисциплинированно замерли. Потом, видимо самый наглый,
просипел:
- А чой та?
- Кругом - марш! – скомандовал мент.
- А поссать то? - раздалось из группы.
-На Казанский – лениво буркнул мент - Быстро исчезли отсюда!
И бомжи, развернувшись все вдруг, бодро пошли со двора.
Я про себя засмеялся, и тоже пошел со двора на площадь. Только
на метро.
На Чистопрудном Бульваре, я уселся на лавочку, и занялся
изучением прессы. Разделы бесплатных объявлений, сейчас занимают, к
примеру, всю третью полосу «Московского Комсомольца». И я, где то
час, это дело просматривал.
Однажды зимой, когда я учился на третьем курсе, я решил
прогулять институт. У меня была ночная работа, я не высыпался.
Вдобавок, на следующий день, я должен был выступать на заседании
СНО, со своим докладом.
Я спал почти до полудня. Проснувшись, попил кофе, и пошел жарить
себе картошку с грибами. Той осенью тетка закатала грибов в банки,
в промышленных количествах. И все блюда моего рациона тогда,
обязательно включали грибы. Яичница с грибами, макароны с грибами,
разогретые грибы на куске черного хлеба… В тот раз я отжал у
соседей-кубинцев четыре картохи, и был намерен устроить себе
царский пир.
Но, на выходе из кухни я столкнулся с парнем. Почти уткнувшись
раскаленной сковородой ему в грудь.
На первый взгляд преграда- эдакий походник-турист. Под
тридцатник. Густая борода, нестриженый –кудрявый, крепкие мышцы
рук, из подвернутых рукавов свитера. Однако, и свитер, и
ультромодные брюки –карго, и зимние кроссовки, все очень дорогое,
новое, но уже ношеное, все склоняло мое мнение в сторону некоего
торгового моряка – родственника кого из соседей.
Тем временем парень тоже изучил меня и сковородку задумчиво-
внимательным взглядом. А потом сообщил мне:
- Уже двенадцать часов.
- И что? – общага! Всегда кто нибудь упадет на хвост.
Чувак полез в правый, оттопыренный карман брюк на бедре, достал
из него бутылку водки, и ответил голосом Михаил Сергеича:
- Есть предложение нАчать.
Вот так я познакомился с Алексеем Анатольевичем Ряженовым.
Тот год у меня был тяжелый.У тетки помер муж, мой дядюшка. Сама
тетка болела, пришлось ей помогать. Я, потаскав ночью тяжеленные
декорации в ЛенКоме, ехал с утра на Лесную. Там мы с приятелем, с
шести до восьми утра, кололи лед и убирали снег вокруг режимного
предприятия на Лесном проспекте. Потом я очень уютно спал в
аудиториях, на камчатке, на лекциях. Вдобавок ко всему, со мной
рассталась подружка- петербурженка, подарив на память те самые
часы- зажигалку. А я, умудрялся не только сдавать сессию на
стипендию, но еще и заседал в СНО. Это не говоря о том, что я, к
примеру, был одним из первых, кто услышал от Цоя песню «Когда Твоя
Девушка Больна». Питерский андеграунд меня тогда занимал не меньше,
чем структуры «АвтоЭкспорта».