– Садись, – буркнул он, нажав кнопку, попросил принести два чая, которые мгновенно появились на знакомом подносе в окружении горки печенья из темной муки. – Пей и рассказывай, только коротко.
Генерал сделал два глотка, а Григорий – один, неосторожно скосив глаз на печенье.
– Ты ешь печенье, не стесняйся, – перехватил его взгляд хозяин кабинета. – Я с утра только чай пью, а ты ешь и рассказывай.
Григорий повиновался.
– Мы сейчас заканчиваем подготовку к заброске нашего человека в район Пскова.
– Северова. Я в курсе. Хорошая кандидатура.
– У него мать немка, то есть он наполовину…
– Прекрасно. Нам эти немецкие «половинки» сейчас вот как нужны, – он решительно полоснул себя указательным пальцем по горлу и тут же глянул на настенные часы.
Положение стрелок на них, судя по всему, было для него важнее, чем выяснение причины столь раннего появления подчиненного.
– Не будем терять время, говори, с чем пришел.
– Я случайно узнал, – уверенно начал Григорий, – что дано указание сдать в архив дело, связанное с гибелью нашего коллеги. При этом непонятно, это результат предательства или допущенный им просчет. И до выяснения этого…
Фраза повисла в воздухе. Григорий глянул на сидевшего перед ним шефа и замолчал.
– Надеюсь, тебе известно, что в результате арестов и расстрелов, проведенных немцами, сильно пострадала наша резидентура, действующая против немецкой группировки «Север» в районе Пскова. Многие не хотят признавать, что успех нашей работы в тылу противника прямо зависит от успеха наших войск на фронте. И тем не менее это так. Естественно, мы будет действовать активно в любых условиях, но не учитывать это обстоятельство не имеем права.
Телефон на столе сначала неуверенно щелкнул, а затем зазвонил. Генерал безмятежно приложил трубку к уху. Однако уже первые слова, прозвучавшие в наушнике, кардинально изменили его настроение и внешний вид. Он сник, опустил голову на левую руку. Освободившись из объятий правой руки, бесшумно на стол легла телефонная трубка. В ней всё ещё звучали какие-то слова, которые его уже больше не интересовали.
Генерал долго молчал и наконец поднял голову.
– Согласно приказу Верховного, сегодня утром казнили генерала моего друга детства. А я так надеялся. – Он обнял обеими руками голову.
– Как так?! – вырвалось у Григория.