В духе времени Григорий за короткий срок стал маститым инструктором, забросил в тыл противника две диверсионно-разведывательные группы, которые сурово покарали коллаборационистов, восстановили законную власть в некоторых оккупированных немцами районах, после чего, перейдя линию фронта, благополучно вернулись на базу под Москвой.
Второй «блин» Григория также никак нельзя было назвать «комом». Это была безусловная удача. Подготовленный им известный боксер-тяжеловес оказался великолепным учеником, старательным, вдумчивым и умным. На первой же встрече с Григорием спортсмен изложил свое видение профессионально и с юмором. До того он бил только своих, настало время помериться силами с настоящим противником. На самом же деле боксом во время подготовки он почти не занимался и объяснял это просто: для непонимающих бокс – это мордобой, для людей знающих – высокоинтеллектуальный вид спорта. За одну минуту боя на ринге боксер решает такое количество задач, которое самый крупный математик не в состоянии изобразить на черной доске мелом за несколько часов.
После этого Григорий присвоил ему псевдоним «Математик».
«Математик» был удачлив. Установил связь с молодым человеком, специально оставленным на оккупированной территории. Тот до войны увлекался боксом, ездил в Москву, видел на ринге «Математика», который стал его спортивным кумиром. Теперь, встретившись в тылу у немцев, они взяли под контроль выделенный им район. Из местных молодых ребят создали поначалу небольшую диверсионную группу. Скоро к ним присоединились военные, вышедшие из окружения и бежавшие из немецкого плена. В отряде они спешили реабилитироваться за преступления, которые не совершали. За плен, куда попали не из-за трусости, а по вине тех, кто теперь мог их покарать. Отряд действовал до прихода армии. Затем часть влилась в ее ряды и вместе с ней двинулась на Запад.
* * *
Григорий осторожно вошел в комнату.
На столе у зашторенного, словно слепого окна, были аккуратно выложены лесенкой семь одинаковых конвертов сероватой бумаги, из которых торчали такие же удивительно похожие друг на друга сероватые листки бумаги. В центре стояла небольшая настольная лампа с кокетливо изогнутой ножкой и маленьким черным непрозрачным абажуром. Под ней лежал лист бумаги, а на котором было четко выписано обращение: «Дорогие мама и папа! Сегодня у нас день отдыха и каждый развлекает себя, как умеет. Я пишу письмо вам в надежде…» На этом послание прерывалось.