– Но разве вы сейчас не чувствуете протест в своем теле? Я, как внешний раздражитель, не совсем приятен вам. Что-то внутри вас настроено против моих слов, а если вы по-настоящему желаете понять то, что я хочу сказать, то зачем закрываться?
– Послушайте, я просто сидел на лавочке, пытался подружиться с дроздом, а после спокойно пойти домой. А тут присаживаетесь вы и ведете себя как загруженный под завязку трейлер.
Джек засмеялся. Его глаза загорелись от восхищения. Он два раза ударил в ладони и повторил за профессором:
– Веду себя как загруженный под завязку трейлер? То есть мои идеи сложно воспринимаются?
Уильям был серьезен. Его брови хмуро собрались в домик, а взгляд впился в улыбку Джека.
– Вы совсем не похожи на человека, работающего руками, вы больше смахиваете на пациента психиатрической лечебницы. Какой нормальный человек будет заявлять, что он внешний раздражитель и, чтобы его услышать, необходимо расслабиться?
С лица плотника не сходила улыбка, а ученый был хмур, словно съел кислую конфету.
– То, что я вам сейчас хочу сказать, вообще нокаутирует вас, – поменявшись в настроении, заявил Джек.
– Вы точно псих… – Уильям схватил свою сумку и вскочил на ноги. – Я думаю, вы долго не проработаете у нас. Если вы будете доставать всех такими разговорами, люди вас сожгут на костре, как в Средневековье сжигали ведьм.
Мужчина с густой бородой снова засмеялся, обнажив белые зубы. Профессор, стоя напротив сидящего плотника, замялся. Он посмотрел на часы – девятнадцать сорок одна, а после, кинув взгляд в сторону выхода, задумался. Уильям не знал, что делать дальше. За воротами университета его ждала привычная, комфортная жизнь, а на этой скамейке подозрительно беззаботно улыбался бородатый мужчина, в непривычной форме излагающий свои мысли. Ученый никак не мог решиться на дальнейшее действие. Что-то было в этом бородатом параноике, что-то необъяснимое и жутко интересное.
– И что меня может, как вы говорите, нокаутировать? – проведя свободной рукой по лысой голове, уточнил Уильям.
– Вы всегда такой эмоционально нестабильный, господин уважаемый физик?
– Только когда мне навязывают какую-то чертовщину, – ухмыльнулся Уильям.
– Но вы все еще здесь, значит, в вас все же живет любопытство?
Ученый промолчал, лишь перенес центр тяжести на другую ногу.