Сэндерс снова наполнил свой стакан спиртным.
– Вы слишком много пьёте, – произнёс Миллер, следя за манипуляциями босса.
– Не ваше дело, – грубо отрезал тот. – Лучше подумайте о себе. Что вы теперь намерены делать?
В глазах Миллера появилось отчаяние.
– Не знаю, господин Сэндерс…
– То-то и оно, что не знаете. – Сэндерс опорожнил стакан. – Вы уверены, что хоронили именно вашего двойника?
– Абсолютно. Я видел его лицо достаточно близко, как раз в тот момент, когда процессия проходила мимо меня.
– Проклятье!
Ганс Миллер подался вперёд и зашептал, выпучив глаза:
– Я был там пятого сентября… Именно пятого сентября, три года назад, я сшиб того мальчонку… Насмерть! А он, – Миллер кивнул в сторону окна, – спас его, разбившись сам…
Миллер всхлипнул.
– Не распускайтесь, Миллер! – строго потребовал Сэндерс и брезгливо поморщился.
– За этого мальчонку меня и приговорили к смерти, – отрешённо продолжал Миллер, не слыша Сэндерса. – Так что же я выиграл? Что получил взамен? Ничего… И там, и здесь – одна смерть. Только здесь, – он снова кивнул в сторону окна, – смерть героя, а там… там – смерть труса…
– Довольно!
– Майор Гросс обманул нас: здесь не так, как у нас. Здесь совершенно иной мир, во сто крат лучше. Неужели вы сами не видите, Сэндерс?
Сам этого не заметив, он опустил слово «господин», и это упущение не осталось незамеченным Сэндерсом.
– Ваша правда, Миллер, – мрачно произнёс он, – прямого тождества здесь нет. И именно на мелочах мы и горим. Но в вашем деле, Миллер, вина полностью лежит на вас. Вы должны были прибыть в Цюрих самое позднее четвёртого сентября.
– Я прибыл туда третьего, но… но рука не поднималась… на самого себя.
– Ваша идиотская сентиментальность поставила под угрозу срыва всю операцию. Учтите, Миллер, если акция сорвётся по вашей вине, реабилитации вы не получите и приговор будет приведён в исполнение.
– Знаю, – чуть слышно отозвался Миллер, – но теперь я согласен на всё, даже…
– Возьмите себя в руки, Миллер! Не забывайте, что у вас семья.
Миллер затравленно посмотрел на Сэндерса, в глазах его сверкнул злобный огонёк и тут же погас.
– Да-да, семья… – глухо произнёс он. – Что я должен делать?
– То, что предписано планом операции: беспрекословно подчиняться мне, – чётко ответил Сэндерс. – Иначе…
– Я понял. Простите. Это была минутная слабость. Я к вашим услугам, Сэндерс.