На первом этапе подхода к выдвижению гипотезы была предпринята попытка сформулировать, уточнить и проверить предположение о существовании или несуществовании «индивидуальной лингвистической картины мира», то есть убедиться, что в многообразии лингвистических средств, которые предоставляются человеку его родным языком, потенциально заложены важные мировоззренческие смыслы. В процессе создания каждого отдельного связного высказывания индивид вынужден совершать множественные выборы из тех относительно равноценных вариантов, которые предлагает ему родной язык. По нашему предположению, он должен выбирать среди потенциально возможных способов высказывания именно те, которые соответствуют его индивидуальным представлениям, причем выбор совершается многократно в процессе говорения. Благодаря ожидаемому постоянству мировоззренческих смыслов в содержании вербальной продукции человека, помимо осознаваемой говорящим информации, системно должен повторяться один и тот же набор лексических и грамматических средств, отражающий эти смыслы. Таким образом, в процессе говорения из почти бесконечного числа лингвистических возможностей каждый индивид предположительно выбирает относительно небольшой их список, отвергая остальные. Выбор одних и отвергание других лексических и грамматических средств, повторяясь многократно и постоянно в процессе говорения, автоматизируется и перестает осознаваться вообще или осознается лишь до некоторой степени, оставаясь полностью или частично скрытым как для самого индивида, так и для исследователя.
В виде проверяемой гипотезы (или гипотез) предстояло сформулировать следующее:
• Картина мира (в предложенном выше экзистенциальном понимании) существует не как метафора или теоретический конструкт, а как способ, с помощью которого индивид организует свою «реальность», то есть свой жизненный и эмоциональный опыт;
• Картина мира каждого индивида уникальна, хотя отдельные фрагменты картин мира разных людей могут совпадать;
• Картина мира индивида отображается на любые порождаемые им тексты, как устные, так и письменные, как спонтанные, так и редактированные, проявляясь в множестве лингвистических выборов в рамках той вариативности, которую предлагает ему родной язык. Иными словами, уникальная картина мира индивида отображается в виде его уникальной лингвистической картины мира.