Пламя догорало, сквозь его ленивый треск, мне послышался чей-то мелодичный голосок.
– Ирон! Ирон!
Отлично О-о-ка…Саана очнулась и теперь требует того же от меня…, здоровое желание. Я прислушался к ощущениям. Голова больше не раскалывалась от каждого вдоха, а сердце билось почти в прежнем, нормальном ритме. Разум шептал, пора приходить в сознание и убираться отседова.
– Уходим.
Ноги слушались с трудом и, опираясь на хрупкое девичье плечико масенького эльфа, я похромал к трупу Армена.
– Тебе не к чему, а мне пригодиться.
Сеньор Ирон никогда не был мародёром, он лишь привык с детства прибирать к рукам нужные и полезные вещи…, так легче выжить. Он быстро повзрослел, но привычка из жестокого, голодного детства осталась.
Три малознакомых амулета, говорун, деньги я взял не у него, поворошив саблей в загадочно сверкающих углях, мне удалось вытянуть небольшой дорожный сундучок, набитый золотыми систерциями.
– Ну, пошли же!
И мы однако пошли, неспешно, словно на загородной прогулке, шаркая ногами на каждом шагу, точно два древних старца.
Безумный рассвет застал нас в пути, мокрая от росы трава, мокрые ноги и всполохи раннего, утреннего солнца там, далеко за линией горизонта. Звёзды уже умирали, гаснув, молнии разрезали упругий воздух, а метеоры всё падали и падали прожигая себе путь к земле.
– Красиво!
Да, безумно красиво, так бывает всегда, каждое утро в ночь после полнолуния.
– Загадай желание….
У меня было одно, в этот момент, но сеньор Ирон не суеверен и я пропустил её слова мимо ушей.
Мы поцеловались, но не больше…. Потом был день, двое даже не шли вместе, они просто гуляли, взявшись за руки. Незаметно подкатился развратник вечер, и нарисовалась яркая в своей холодной красоте луна.
Молодая, даже по меркам людей, она была эльфом и оттого казалась ещё моложе.
Милая, хорошая девочка О-о-ка…Саана, образно конечно…, напоминала мне то жёсткий стебель бамбука в лунную ночь, то казалась похожей на тоненькую тростинку, колышущуюся на ветру.
Она не была девочкой в прямом смысле этого слова, но выражение ангельской невинности присущее многом детям всё ещё сохранялось на её строгом лице.
Мы заснули порознь, лишь под утро, когда первые лучи раннего солнца пощекотали мир прохладой, мы прижались друг к другу, но не более….
Не было у нас с ней ничего и на следующий день и на после следующий и следующий за ним…. О-о-ка…Саана считала себя правильной эльфийкой, была помолвлена с кем-то, и оставалась ему верна.