– А у меня новое знакомство. Услышав русскую речь, ко мне подошла молодая и очень симпатичная особа. Плывет в Нью-Йорк к возлюбленному. Сегодня она с нами будет ужинать. Зовут Юлия.
– А я познакомился с советским дипломатом. Решили пиво местное попробовать. Ты не против?
– Надеюсь, вы подружитесь…
Санин любил пиво и пил его не только в жару, чтобы утолить жажду. Любил за «коммуникабельность», «демократичность», за неспешность разговоров под бокальчик доброго пивка. Ни Париж, с его культом сухого вина, ни жена, с ее неприятием этого «мужицкого» напитка не сумели погасить в нем это пристрастие. А потому предложение дипломата встретиться в баре он воспринял как добрый знак. Бар поражал простотой оформления: мрамор и дерево стоек, простые столы и стулья, стекло бокалов и иллюминаторов. Такой вполне можно было встретить, например, в Мюнхене, Берлине, в Праге и в Милане. И тут показалось Санину, что он вполне проник в замысел декораторов, оформлявших все на этом огромном лайнере: пассажир должен чувствовать себя уверенно, как на земле. И только огромный ресторан со стеклянными стенами должен поразить воображение океанским раздольем и величием!
Александр Акимович пришел немного раньше назначенного срока. Посетителей в баре было немного. Выбрав себе удобный столик в дальнем углу зала, Санин договорился с официантом о том, чтобы счет был подан ему. Павел Денисович появился точно в обусловленное время.
– Пивом сегодня угощаю я, – предложил Санин. – Какое пьете – темное, светлое?
– Что ж, спасибо, – просто согласился дипломат. – Конечно же, светлое. Темное тяжеловато, не понимаю, почему ему отдают предпочтение дамы.
И тут их вкусы совпали. Санин заказал по бокалу светлого баварского и рыбное ассорти. Когда оба сделали по глотку, он, глядя прямо в глаза своего визави, произнес:
– Откроюсь вам полностью, ничего не тая и не скрывая. Сказать, что я соскучился по Москве, взрастившей меня, давшей мне все – профессию, жену, возможность заниматься любимым делом, – ничего не сказать! Сказать, как я соскучился по русским людям, – ничего не сказать! Почти десять лет я в отрыве от моей благословенной и великой Родины, работаю на Западе, прославляю ее великое искусство, которое бесконечно люблю, которому поклоняюсь. Всякое бывало – болезни, депрессии, но когда сотни людей аплодировали русскому искусству, душа моя ликовала, силушки прибавлялось. Вот сейчас еду в Нью-Йорк, первый русский, который будет там главным режиссером, ставить оперы!