Была сегодня в парикмахерской и, пока меня стригли и красили, наслушалась многого. Рядом стриглась девушка, которая, как я поняла, недавно лежала в больнице на сохранении. Девушка мило беседовала с парикмахершей, своей хорошей знакомой, обо всем. Рассказывала ей о детях, о муже и поделилась своими переживаниями насчет здоровья будущего ребенка. И, страшно возмущаясь, рассказала, что в палате вместе с нею лежала на сохранении беременная, которая курила как паровоз, и, естественно, остальным, некурящим, это не нравилось.
– Сначала мы ее по-хорошему попросили, чтобы она прекратила нас и наших малышей травить дымом, так как она выходила курить чуть ли не каждые полчаса, – рассказывала девушка. – Но она не поняла и продолжала курить. И только когда я ее предупредила, что пожалуюсь врачу, она стала выходить на улицу и заходила в палату через полчаса, когда запах выветривался.
– Я бы таких тварей судила как преступниц, сознательно наносящих вред здоровью ребенка, – возмутилась парикмахерша. – Эта курица любит только себя, поэтому надо с подобными мамашами поступать так же, как и они со своими детьми.
– Я знала одну такую, – сказала девушка. – Всю беременность она курила, родилась девочка, очень маленькая, беспокойная, все время плакала и замолкала только тогда, когда мать накурится и накормит ее этим отравленным молоком.
Вмешиваться в их разговор я не имела права, так как никого из собеседниц не знала, но разделяю мнение девушек полностью. Разве будущая мать, сознательно наносящая вред здоровью своего неродившегося ребенка, не преступница? А если преступница, то почему она не должна отвечать по закону? Как вы считаете, друзья?
У Марии, женщины 45 лет, инвалида 2-й группы по увечью, пенсия 12,5 тысячи. Она живет одна, мужа нет, детей нет. Иногда Мария помогает по хозяйству соседям, иногда, в сезон, работает на поле за копейки. У нее нет никакого подсобного хозяйства, но она оптимистка и на жизнь никогда не жалуется. Когда я узнала, сколько у нее кредитов, мне стало не по себе.
– Один кредит у меня за телефон, – рассказывает Мария, загибая пальцы. – Стоил он 7000 тысяч, а выплатить надо 14 000. Ничего, плачу потихоньку. Второй кредит, 11 000, брала на зубы. Этот осталось платить всего 2 месяца. А третий кредит, 10 000, брала, когда мама попала в больницу. Мама умерла, а кредит остался. Плачу тоже.