Потом музыка прекратилась, а та парочка уродов все еще продолжала двигаться, повинуясь каким-то своим законам звука, видимо.
– Мне надо отойти. – Я вытерла рукавом нос, как босяк.
Макс лишь пожал плечами. Я же рывками, как зомби из американских фильмов, протащила свое тело до входной двери, скатилась по лестнице и пошла прочь без направления, главное – подальше. И зачем я пришла туда? Я была не готова! Пока нет!
…
К восемнадцати годам я все-таки оказалась рядом с Олегом, по-взрослому, как девушка. Это было не очень сложно. Просто надо было подождать три года и появиться после лета на одной из семейных встреч очень загорелой, с оформившейся грудью, в легком платье на бретельках, с помадой цвета бабушкиных пионов и кудрявой челкой, которая падала на васильковый глаз… Ну и вдобавок я была в ударе. Так случается иногда, что вроде сильно не стараешься, а все выходит ладно. Попадаешь в ритм с самим собой и можешь творить все что угодно – получается очаровательно. Я здорово шутила, была в меру мила. Иногда смотрела на себя со стороны в отражение ваз и стаканов и удивлялась.
Не могу сказать, что я все еще сходила по нему с ума, скорее наоборот – остыла. Но чувство было такое, словно рана затянулась, а шрам все еще чешется…
Олег подошел ко мне в конце вечера, когда родители плотно засели за вином: он неуверенно переминался с ноги на ногу, смотрел с тоской и надеждой – я видела, что он хочет меня впечатлить, но не знает как. Он что-то бормотал про аспирантуру, экономику, курсы…
А я просто придвинулась поближе, увела его в тень от двери, обвила руками шею и прижалась всем телом… От этого он стал еще более робким. Это для него все было так неожиданно! У меня же был план, который я вынашивала годами: эту ситуацию я проигрывала в голове слишком много раз, чтобы смущаться. Я провела своим острым носом по краешку его губы, постояла еще некоторое время, касаясь тонким платьем его джинсов, спустилась с высоты носочков на землю и медленно удалилась.
Конец ознакомительного фрагмента.