— Не думай об этом, милая. — Пытаясь спрятать дрожь в голосе, прикусила внутреннюю сторону губы. — Спи спокойно… Я очень люблю тебя.
Выйдя из комнаты, я закрыла рот ладонью, чтобы не закричать от давящих чувств. Ноги подкосились, и я чуть не рухнула на пол. Но, в последнюю секунду ухватившись за стоящий в коридоре комод, смогла удержаться.
Как бы я ни храбрилась, боль от предательства с каждой минутой только нарастала. Но я не могла позволить Нике услышать её отголоски. Поэтому, чувствуя, как истерика снова накатывает на меня, я собрала остатки сил и тихо зашла в ванную.
Только включив воду, я смогла дать волю эмоциям, и, опустившись на пол, разрыдалась. Сердце щемило, а щёки ужасно горели от горьких слёз. Но я должна была выплакаться, должна была переболеть, чтобы позже с холодной головой посмотреть на ситуацию и решить, как нам жить дальше.
Не знаю, сколько времени я провела в ванной, теша свою ничтожность. Но когда я вновь поднялась в детскую, Николь уже сладко спала, обнимая огромного плюшевого медведя.
Подойдя к кроватке, я аккуратно подоткнула одеяло и нежно поправила упавшие на лоб кудряшки.
— Надеюсь, ты видишь только приятные сны, — прошептала, улыбнувшись.
Выйдя из комнаты дочки, я направилась в нашу спальню. Но, открыв дверь, не смогла сделать и шага — там всё напоминало о муже.
Фотографии, вещи, даже запах… Эд настолько любил пользоваться парфюмом, что за раз мог с лёгкостью использовать половину флакона. Поэтому, даже когда он уезжал, я всегда чувствовала его присутствие рядом. Но если раньше это успокаивало, то сейчас только волновало, бередя душу.
Сегодня Николь заставила меня задуматься над важным вопросом: что я чувствовала, узнав про предательство мужа?
Конечно же, продолжала любить…
Даже видя всё своими глазами и слыша ушами, я продолжала любить Эда. Я боялась встречи с ним, переживала, что вновь могу размякнуть от нежных прикосновений, от горячих поцелуев и его спасительного тепла. И от этого ненавидела себя.
Но, продолжая из коридора смотреть на наши свадебные фотографии, я вдруг поняла, что никогда не смогу простить его, никогда не смогу забыть гнусную ложь.
Как бы сложно мне сейчас ни было, как бы ни метались мои чувства, исход у нашего брака был один — развод. Правда, сейчас я не могла стремглав бежать в суд, желая подать заявление.