- У меня немного другой профиль, я не оперирующий врач.
- Тогда я вообще не понимаю, зачем трачу время на бессмысленную болтовню, если вы даже операции не проводите, но учите меня...
Марат навис надо мной как скала, прищурил глаза и сказал так тихо, что я еле расслышала:
- Как бы тебя твоя самоуверенность и желание выделиться не привели к самой большой ошибке.
- Разве мы с вами переходили на "ты"? - изогнула бровь, говоря ту же самую фразу, что и Марат вчера сказал мне в моем кабинете.
- Простите, Злата Романовна, - расплылся в холодной и совершенно не искренней улыбке. Лучше бы оставался равнодушным, или злился, чем вот так. Наигранно, напоказ улыбаться. - Надеюсь, вы еще раз посоветуетесь с коллегами. Меня повторно можно не приглашать, я свое мнение высказал.
Хабаров бесшумно скрылся за поворотом. При его комплекции передвигаться бесшумно было весьма проблематично, но Марату это удавалось идеально. Походка со времен учебы в университете у него не изменилась: все та же грация хищника...
Приплыли. Вместо размышлений о предстоящем серьезном хирургическом вмешательстве - оцениваю походку Хабарова, думаю о том, какой он крепкий, высокий, широкоплечий... Типично женские мысли. Еще бы поразмышляла о том, как он смотрится без одежды.
Интересно, смогу ли я и дальше контролировать свои мысли насчет него?..
Марат.
Я вынужден был признать поражение. Как бы меня не выбешивала самоуверенность Соболевской, она оказалась права на сто процентов: в естественные роды пускать пациентку точно не следовало, причем это подтвердилось уже в результате операции. Если бы Злата не настояла на своем, все бы могло закончиться негативно и для роженицы, и для плода.
В течение нескольких дней после успешно проведенного кесарева сечения Соболевская перемещалась по территории клиники с неизменной улыбкой, светилась вся, принимала комплименты. И черт возьми, меня отчего-то бесило, с каким достоинством она держалась, бесило, что ей улыбались мои коллеги, что приходили к ее кабинету: не единожды я встречал там нашего хирурга, потом врача УЗИ.
Сегодня, в очередной раз проходя мимо, услышал звонкий мелодичный смех Златы. Судя по всему, она опять была не одна, из-за приоткрытой двери донесся мужской голос. Разумеется, я не стал слушать, о чем идет разговор и что так развеселило Соболевскую. Но даже когда возвращался обратно, из лаборатории, невольно бросил взгляд на кабинет с аккуратной табличкой.