Телепатия, контроль над разумом окружающих, способность понимать любой язык, целительский дар – моим талантам мог бы, пожалуй, позавидовать сам Профессор Икс2. Первым эти способности обнаружил отец и пришел в ужас: уж он как никто другой знал, чем они грозят. Стать изгоем среди «нормальных» людей или объектом исследований в какой-нибудь секретной лаборатории было бы в равной степени неприятно, но второе меня, пожалуй, пугало больше. К счастью, нам не пришлось никуда уезжать и всю свою жизнь скрываться от окружающих. «Забудь о том, что видел», - приказывала я невольным свидетелям проявления своей силы, и они забывали. Удобно, правда?
И все же, как говорил дядюшка Питера Паркера3 (а до него – и еще кто-то), «с большой силой приходит и большая ответственность». Я была вынуждена контролировать себя, чтобы не поддаться соблазну использовать суперспособности на полную катушку. Ведь с ними я могла легко получать желаемое, будь то хорошая оценка в школе, внимание понравившегося мне парня или престижная должность на работе. Могла отомстить обидчикам, ограбить банк или магазин – а потом сделать так, чтобы об этом никто не вспомнил. Спасало мое врожденное благоразумие и обостренное чувство справедливости. Ну и, конечно, отец, всеми силами пытавшийся вырастить из своего единственного «особенного» ребенка хорошего человека. И, смею надеяться, ему это удалось.
Жизнь моя, в общем-то, складывалась вполне нормально. Я выучилась на микробиолога и получила работу в том же Центре, где по-прежнему работал мой отец (вполне официально получила, без всяких «ментальных фокусов» с моей стороны). Просиживала дни за микроскопом в своей лаборатории, иногда выбираясь на «полевые работы» за город, и была вполне довольна тем, как все складывалось. До того дня, когда в нашем Центре не случилось чрезвычайное происшествие, изменившее всю мою жизнь.
Близился конец декабря, и даже в суровой атмосфере нашего специфического заведения витал ощутимый предновогодний дух. В холле уже стояла искристо-белая искусственная елка, опутанная сетями электрической гирлянды, в лаборатории почему-то пахло мандаринами, а все разговоры моих коллег неизбежно сводились к планам на новогоднюю ночь. Я на вопросы о том, где и как хочу провести этот праздник, лишь неопределенно пожимала плечами. Мне было уже двадцать шесть, но я так и не обзавелась ни постоянным парнем, ни более-менее близкими подругами, все свое время уделяя работе, а досуг – немногочисленным увлечениям или общению с отцом, с которым виделись мы не так уж часто. Дальние родственники мамы давно уже звали меня перебраться к ним в столицу, и в последнее время я начала всерьез об этом задумываться. Нет, я по-своему любила Стужинск, дикую красоту его мест, даже творящиеся в нем странности – все, кроме здешних долгих, темных и морозных зим. Забавно – носить такую «зимнюю» фамилию, жить в городе с «зимним» названием – и не любить зиму...