Род Амато считал ниже своего достоинства опускаться до продажи
людьми, до травли народа запрещёнными веществами. Это бы замарало
его честь навсегда. И члены семьи были не только против всего этого
— они активно боролись с такого рода преступностью.
Я не сдержался от мысленной ухмылки. Всё-таки двойные стандарты
у моей новой семьи. Преступники, осуждающие других преступников.
Палачи тех, кто так же, как и они, вершили тёмные дела, но делали
это без чести. Парадокс. Но я прекрасно понимал род Амато и
поддерживал их позицию. Да, я тоже в своём мире был далеко не чист,
но всё же знал границы дозволенного. Ребёнок — неприкосновенен.
Наркотики, превращающие человека в жалкое насекомое — зло, которое
нельзя оправдать.
Кстати говоря, мне ещё ни разу не заказывали праведника. Каждый,
кого я убил по чьему-то приказу, был либо совсем чудовищем (причём
порой буквально), либо весьма нравственно сомнительным экземпляром,
потеряв который, мир стал только лучше. Нет, я не оправдываюсь, я
лишь хочу сказать, что не поднимал руку на невинного.
Я вернулся к воспоминаниям Андрея.
Его род взял на себя обязанности правосудия. Последнее зачастую
слепо, либо подкуплено. И в таких случаях на сцену ступает князь
Андрей-старший со своими людьми. Они казнят тех преступников, до
которых не дотянулись руки властей. Князь был убеждён, что делает
правое дело, и я в этом полностью его поддерживал. Я ещё не знаком
со своим «отцом», но он уже заслужил мои симпатию и уважение.
Только вот сколько бы ни боролись со всякой мерзостью члены
семьи Амато, та только набирает силу. Теневые палачи казнят одних
ублюдков, так на их место тут же встают другие. Гнили слишком много
и она незаметно проникает во все щели; те, кто очищает страну от
неё, конечно, сильны, но их мало.
Андрей Амато, в теле которого я теперь находился, был юн, полон
сил, энергии и юношеского максимализма. Он унаследовал от отца
беспринципность в том, что для него важно, чувство собственного
достоинства и чести, мужественность порой на грани безрассудства. С
малых лет Андрей рос в твёрдой, непоколебимой преданности своей
семье, и скорее убил бы самого себя, чем изменил роду. С юности
мечтал он скорее вступить в семейное дело, приносить пользу роду,
однако князь Амато не одобрял желания сына. Он хотел, чтобы тот
служил делу возвышения и укрепления рода законными путями. И
Андрей-младший пошёл на военную службу. Он был очень в ней хорош:
крепкий телом и духом, со стальной волей и решимостью, Андрей
быстро добился высоких результатов, и однажды вполне мог бы стать
сенатором или генералом, если бы не один недавний инцидент, который
в одночасье разрушил мечту князя Амато видеть сына большим
человеком.