– Катерина – моя единственная внучка, она наделена определенными магическими способностями, правда совсем не обучена. Я намереваюсь признать ее законной наследницей нашего рода и представить двору Гвинара, чтобы она могла попасть на отбор, который Владыка Лафлареил устраивает для своего сына.
– Зачем тебе это? – спросила Жеинитель.
– Не хочу, чтобы мой правнук родился бастардом, – ответил Мирихар, с некоторым удовлетворением наблюдая за тем, как меняется выражение лица матери.
С матерью было необходимо объясниться прямо сейчас.
– Мама, мне нужно посмотреть документы. И попроси, пожалуйста, приготовить для Катерины укрепляющий отвар, она могла не очень хорошо перенести портальное перемещение, – сказал эльф тоном, не терпящим возражения, – пойдем в кабинет, мне нужна будет твоя помощь.
Мирихар поднялся и решительным шагом направился к отцовскому кабинету, задержавшись перед входом лишь на мгновение. Мать проследовала за ним и вошла лишь парой минут позже. Эльф остановился у стола, не зная, сесть ли ему на место хозяина или на место гостя. Он в задумчивости поправил на столе стопку хозяйственных книг.
– Я не стала ничего менять здесь после его смерти, – раздался за спиной голос Жеинитель.
Мирихар поднял на мать тяжелый взгляд, его сердце предательски сжалось, а ведь он планировал, что этот разговор будет максимально жестким. Он так и не простил ее за то, что она заставила его жену принести клятву много лет назад. Но сейчас перед ним стояла женщина, которая так же как и он, потеряла любимого. И кроме сына у нее в этом мире больше никого не было.
– Нам нужно серьезно поговорить, – сказал Мирихар, и сел в отцовское кресло. Жеинитель со вздохом опустилась в кресло напротив.
– Мирихар, я хочу, чтобы ты сейчас выслушал меня и понял, почему я так поступила. Отец всегда позволял тебе слишком много свободы, что совершенно недопустимо при воспитании единственного наследника, который должен будет в первую очередь думать о чести рода. Я видела, как вы с той девушкой смотрели друг на друга. И я понимала, что ты можешь уйти вслед за ней, выберешь человеческую жизнь. А что было делать нам с отцом? И что бы должна была сейчас делать я, оставшись без мужа и без единственного сына?
Мирихар смотрел на мать. Сейчас он понимал ее действия и, возможно, где-то принимал их. Ему было тяжело, когда его любимая начала стареть и, не желая чтобы он видел ее такой, не желая его жалости, заставила уйти навсегда. Он мог лишь издалека наблюдать за жизнью жены и растущей дочери. А теперь и Натали избегала общения с ним, так как не хотела показывать вечно молодому отцу признаки надвигающейся немощи.