— Закончила?
— В дверном проёме появляется Никита.
Я смотрю на
коробку, потом оглядываюсь по сторонам.
И становится так грустно, что в уголках
глаз собираются слёзы. Отворачиваюсь
в сторону, чтобы Никита не видел моего
лица. Я готова к очередной порции
насмешек, но к моему удивлению слышу:
— Кивни, если
закончила. Я заклею коробку и спущу в
машину.
На простое
действие меня хватает — я киваю.
Никита возится
с коробкой, а я задаюсь вопросом: откуда
он взялся на мою голову?
Но главное,
я совсем его не понимаю — его перепадов
настроения и того, как он ведёт себя со
мной. И так хочется заглянуть в его
голову, чтобы понять, что в ней творится.
Никита уносит
первую коробку, потом возвращается за
остальными.
— Эти тоже
с собой?
— Нет, одна
в макулатуру, другая — в фонд. — Он
хмурится, явно не поняв, о чём я вообще
я говорю. — Эти вещи могут кому-то
пригодиться —
детям из
неблагополучных семей или нуждающимся.
— Я не верю,
что этот хлам может кому-то пригодиться,
— скептически тянет он.
— Хлам в фонд
я не отправляю. Там вполне хорошие вещи.
— Угу, —
хмыкает этот гад, носком дорогущего
кроссовка подцепляя край коробки.
Его нескрываемое
пренебрежение злит до чёрных мушек
перед глазами.
— Ты бы и
недели не выдержал в шкуре простого
человека!
— Это спор
на желание? — Глаза Никиты загораются.
— Ага, как
же. Сериалов пересмотрел? Знаю я, на что
ты будешь спорить.
— Ты просто
трусиха, сталкерша. Вот и всё.
Я пожимаю
плечами.
— Да, возможно.
— А всё-таки...
Никита не
договаривает — из коридора через
неплотно прикрытую дверь в мою комнату
доносится расстроенный голос мамы:
— Олег, я
даже не знаю... Нам ещё столько нужно
сделать, заказать… Наряды, ресторан.
Я прислушиваюсь.
Неужели Олег чем-то обидел маму?
— Милая,
наряды можно купить в любом месте. В
Калининграде тоже есть магазины, а
остальное… Я же предлагал доверить
нашу свадьбу профессионалам.
— Нет, ты же
знаешь, я сама хочу организовать праздник.
— Хорошо.
Уверен, всё получится, а если что-то и
пойдёт не так — нестрашно. Мелочи всё
это. Главное, что мы вместе. И я не хочу
надолго с тобой расставаться. Лучше
откажусь от командировки.
Никита
прижимается ко мне, чтобы тоже подслушать
разговор. Его дыхание щекочет кожу на
шее.