– Это моя невеста, – тихонько ответил Элиас.
– Вона как?! – взревел старик, будто растревоженный
медведь. – Где ты её откопал, из леса, чоль? Почему она такая
скромная? И, видится мне, тощая, как жердь!
– Скажешь тоже. – Рыцарь толкнул стража рукой в
плечо. – Хватит языкатить, я бы хотел увидеть лорда Барне. Мне
нужна ночёвка и ужин.
– О, снежным рыцарям мы всегда рады.
– Это мы завсегда! – поддакнула женщина, закутанная в
овечий тулуп и шерстяную шаль. Под полами тёплых одеяний виднелся
пёстрый бархатный халат. Я изумлённо приоткрыла рот. Неужели мы
вытащили людей из постелей?
– Лорда уже оповестили, ещё когда заметили тебя у первой
крепостной стены, – сыпал объяснениями приятель Элиаса. –
Да не стойте на пороге! Холодень такая, бр-р-р! Проходите
внутрь!
– Ири, – попросил рыцарь, оборачиваясь, –
позаботьтесь о нём и покормите вдоволь, а то он нас двоих волок из
леса, бедняга.
– О, эт мы обязательно. Скажу Муги, он всё сделает.
Поняв, что пора наконец слезать, я попыталась выбраться из
седла, но запуталась в плаще и вынужденно ухватилась за луку. Ири,
молодец, присел на землю, да ещё и спину прогнул.
– Спасибо, друг, – шепнула я тихонько. Чем-то он мне
напомнил Фири, которая спасла меня, приютила, а когда буран стих,
отвела к людям.
– Фр-р-р, – урча, ответило животное.
– Да ты ему понравилась! – Рыцарь быстро спустился по
ступенькам и очутился подле меня. – Давай помогу.
Он обхватил меня чуть выше талии и помог слезть на землю. Заодно
поправил плащ, укутывая посильнее. Совесть в очередной раз кольнула
грудь. Он разве не замёрз? Вижу, нос слегка покраснел и уши.
– Вам не холодно? Может, зайдём поскорее? – попросила
я, немного осмелев.
Улыбнувшись, Элиас повёл меня внутрь и слова не сказал. А я шла
по тонкому снежному ковру на ватных ногах. Было страшно,
удивительно и невероятно сложно поверить в свою удачу. Едва избежав
смерти, я буду принята в замке лорда как знатная гостья. Или же как
друг. Точнее, невеста друга.
Едва мы вошли, издалека послышался окрик:
– Э-э-элиас!
Одетый в плотный костюм и короткую меховую накидку поверх,
застёгнутую драгоценной брошью, лорд Барне спускался по парадной
лестнице, перепрыгивая сразу по несколько ступенек. В его чёрных
как смоль волосах виднелся налёт седины. Из короткой причёски
торчали кудряшки, а взгляд был одновременно мальчишеским и твёрдым.
Будто в теле взрослого жила нестареющая душа человека, искренне
любившего жизнь.