— Слушайте!.. — вскрикнула я, отчаянно пытаясь сдержаться.
И тут произошло нечто неожиданное.
— Папа, — раздался тихий голос.
Мы тут же прекратили спор и быстро посмотрели на Алессу, которая застыла в дверном проеме. Я едва сдержалась, до крови прикусив губу. От моей веселой, вечно неунывающей подруги почти ничего не осталось. Перед нами стояла бледная копия яркой и жизнерадостной Лесс: худенькая, с побледневшими губами, темными кругами и пустым взглядом когда-то лучистых глаз.
— Лесс, — прошептала я чуть слышно, чувствуя, как от непролитых слез начали щипать веки.
Даллар успел раньше. Выскочил из-за стола и бросился вперед, мгновенно становясь между нами.
— Не смейте! Я запрещаю! — нервно воскликнул он. — Милая, иди в свою комнату! Я сейчас приду, только избавлюсь от этой…
— Папа, — едва слышно произнесла Алесса, но мы услышали, — не надо…
— Дорогая, все будет хорошо! — в отчаянии прокричал Даллар, оборачиваясь к дочери.
— Пять минут. Всего лишь пять минут. Дай нам поговорить.
— Но девочка моя…
— Я прошу тебя.
Я все это время стояла, не шевелясь, в страхе спугнуть их неловким движением или звуком.
— Хорошо, — наконец сдался Даллар. — Пять минут. Я буду за дверью.
Мужчина поцеловал дочь в щеку и ушел, бросив на меня полный ненависти взгляд. Дверь бесшумно закрылась, и мы остались одни.
Мне столько хотелось сказать, я даже речь заготавливала, но сейчас она показалась не к месту. Правильные слова никак не находились. Я смотрела на подругу и с трудом дышала из-за кома, сдавившего горло.
— Мы завтра уезжаем, — едва слышно проговорила Алесса. — Каргерайт сказал, что это поможет мне прийти в себя.
— Лесс, — наконец смогла выдавить я.
Сделала шаг вперед и застыла, сжимая кулаки. Так хотелось подбежать к ней, обнять, но я не могла. Вдруг станет только хуже. Подруга сейчас больше походила на приведение. Коснешься — и она растает туманной дымкой.
— Прости меня… пожалуйста, прости… мне так жаль. — Слова хлынули из меня потоком. Я путалась, запиналась и никак не могла остановиться. — Твой отец прав: это я во всем виновата. Только я. Ты пострадала из-за меня. Прости, если сможешь, прости, пожалуйста. Если бы я только могла что-то сделать… как-то помочь…
— Я не помню, кто это был, — вдруг тихо проговорила Лесс. — Меня спрашивали, но я не помню.