Я говорю тебе: «Прощай» - страница 2

— Алина… — неуверенно шагнув вперёд, тихо произнесла я. — Почему ты здесь?Голос дрогнул, но у меня получилось сохранить самообладание.— Лиза? — подняв виноватый взгляд, Алина в мгновение отпустила ладонь Давида. — Какое счастье, что ты приехала! Неужели твой телефон наконец-то заработал?..— Какой телефон… — я растерянно покачала головой. — Как ты здесь оказалась?Видеть сестру рядом с любимым мужчиной было по-настоящему странным. Я ни разу не то что не замечала — даже не задумывалась о том, что Алина могла быть настолько близка с Давидом.Нет, конечно, на праздниках мы были большой дружной семьёй: мило общались, любили проводить вместе время. Но чтобы позволять себе физическую близость… Даже самую мимолётную — никогда.— Да дай же мне сказать! — вскочив со стула, Алина защищаясь скрестила руки на груди. — Утром я плохо себя чувствовала: ужасно тошнило, живот ныл… Ты же знаешь, Юра в командировке, мама с папой на даче. А до тебя у меня так и не получилось не дозвониться! Пришлось потревожить Давида…Опомнившись, я опустила взгляд на заметно округлившийся за последнюю неделю живот. Уже на протяжении пяти месяцев Алина носила под сердцем своего первенца. Поэтому ревновать к беременной сестре, скорее всего, было глупо с моей стороны.— Прости, — поджав губы, я отвела задумчивый взгляд. — В последнее время сама не своя… Кажется, из-за запуска новой линейки нервы сдают. — Я опечаленно посмотрела на Давида.— Всё в порядке, — вздохнув, Алина опустила руки. — Так ты получила моё сообщение?— Нет, — мысленно выругалась на ужасную в последние дни связь. — Мне удалось дозвониться до Давида… Правда, ответил инспектор Смирнов, — обессиленно сев на край кровати, я взяла мужа за руку. — Он и сказал, что вы здесь. Получается, в момент аварии ты была с ним?— Да, — вздохнула сестра. — Я договорилась о внеплановом приёме Северова. Мы практически доехали до клиники, как… — её голос дрогнул. — Я отделалась ссадинами и лёгким испугом. Основной удар Давид взял на себя…Как это было на него похоже. Если кому-то угрожала опасность, муж никогда не думал о себе. В школьные годы, подставляясь под удар, он часто защищал девчонок от хулиганов.Так случилось и сегодня. Пожертвовав собой, Давид спас Алину и её нерождённого малыша. Кто знает, что бы случилось, если бы на его месте был другой.— И что сказал врач? — отогнав леденящую душу догадку, я смахнула с щеки непрошеную слезу.— Сотрясение головного мозга, множественные ушибы мягких тканей и перелом надколенника со смещением, — на выдохе произнесла сестра. — Возможно, потребуется операция…— Как же ты так… — в горле встал тугой ком. — Всегда был аккуратен… Что же случилось сегодня?Чувствуя, как сердце сжимается от боли, я совсем забылась. Переживания за мужа окончательно охладили меня. Разве глупая ревность могла быть важнее его состояния? Конечно же, нет.Аккуратно положив ладонь на копну чёрных волос, я ласково погладила мужа.— Это была не наша вина, — через зубы прошипела сестра. — Тот мужчина заснул за рулём… Сказал: на секунду прикрыл глаза! Идиот…— Ничего… Ничего, мой хороший, — перебив Алину, я натянуто улыбнулась. — Скоро ты поправишься… Вернёшься домой и забудешь о случившемся, как о страшном сне. Ты же у меня сильный… Справишься! Всё будет хорошо.Когда я смотрела на бледного супруга, становилось трудно дышать. Я так сильно любила мужа, что буквально сгорала от невыносимой тревоги. Да, конечно, жизни Давида сейчас ничего не угрожало… А грамотное лечение могло быстро поставить его на ноги. Но глупое сердце сейчас отказывалось в это верить.— Я посоветовался с коллегами, и мы приняли решение оперировать Давида Михайловича, — дверь резко открылась, и в палату влетел пожилой мужчина. — Сейчас лучше не медлить… Нужно как можно скорее зафиксировать перелом спицами, — не обращая внимания на меня, доктор подошёл к Алине. — Так как пациент сейчас не может подписать согласие, вы, как жена, должны пройти со мной.— Нет, нет, — выпучив глаза, сестра закачала головой. — Что вы…— Извините, — отпустив холодную руку, встала я. — Жена Давида Михайловича я.Мужское лицо вытянулось. Сначала побелевший доктор метался между нами испуганным взглядом, а потом, отступив от Алины, подошёл ко мне.— Правда? Наверное, я неправильно что-то понял, — поправив очки, Пётр Васильевич, так его звали, если верить бейджу, виновато улыбнулся. — Старость! Будь она неладна… Пройдёмте со мной. Медсестра даст вам согласие.— Конечно, — с подозрением посмотрев на Алину, ответила я.Происходящее казалось мне до абсурда странным. С чего вдруг доктор мог счесть Алину женой Давида? Даже если их вместе привезли, это не подтверждало их отношения. Оставалось только…— Простите, — подписав необходимые документы, я подошла к уже знакомому врачу. — Не подскажете, сколько будет длиться операция, каковы возможные риски и ваш прогноз?— Я до этого уже всё рассказал той девушке в палате, — он нервно повёл губой. — Возможно, вы спросите её? У меня правда сейчас совсем нет времени…— Подождите, Пётр Васильевич, — бесцеремонно схватившись за мужскую руку, я не позволила доктору сбежать. — Почему вы решили, что Алина — жена Давида? Да, они вместе были в машине, но…— Она сама так сказала, — вырвавшись из моего захвата, процедил Пётр Васильевич. — Как только их привезли, уверила, что подпишет все бумаги, лишь бы мы его спасли. — Он поправил халат. — А теперь, когда вы утолили своё любопытство, надеюсь, позволите мне прооперировать вашего супруга. Или желаете до конца жизни приковать его к инвалидному креслу?— Нет… — отведя растерянный взгляд, прошептала я. — Конечно, нет. Извините…В палату я шла на негнущихся ногах. Липкие подозрения чёрной мглой расползались под рёбрами, медленно опутывая сердце. В ушах всё ещё стояли слова Петра Васильевича, а от их раскатистого эха с каждой секундой становилось труднее дышать.— Нет, этого просто не может быть, — пытаясь совладать с противоречивыми чувствами, невольно произнесла я вслух. — Наверное, он правда что-то неправильно понял.Мне нравилось утешаться слабой надеждой. Разве я вообще могла ревновать Давида? Он никогда не давал даже повода усомниться в его верности. Мы же так любили друг друга…Но подозрения не желали отпускать воспалённое сознание: перед глазами упрямо стояла младшая сестра, ласково гладящая ладонь дорого супруга. В этот момент её взгляд был наполнен тревогой, замешательством… Казалось, Алина безутешна в своём горе.Только вот... Почему она с такой нежностью смотрела на Давида? Я боялась даже представить…