—
Есть! — откликнулся Быков, и уже через минуту из нашего погреба
поволокли обломки ящиков, куски стеллажей и прочее. Я же не стал
мешаться и отошёл проведать Михалыча, которого мы тащили за собой
через все завалы. Пока шла оборона, Филинов успел его осмотреть и
даже сменить повязки.
—
Как он? Операция не нужна?
— На
данный момент я сделал всё, что мог, — немного обиженно проговорил
Кирилл. — Кости раздроблены в нескольких местах, собрать их без
снимков и оборудования не представляется возможным. Даже будь мы в
городе, а не на передовой, я бы не взялся за столь сложную
операцию.
— Он
сможет ходить?
—
Скорее всего, но с тростью и спустя длительное время. Ему вообще
очень повезло, что вы его вытащили, и повезёт не меньше, если он
доживёт до конца Бедствия. Лекарств у нас хватает, двойной запас
позволит держать его оставшиеся ночи в медикаментозном сне.
Остальное его организм должен сделать сам.
— Не
нужно во сне, — прохрипел Белков, схватив меня за руку. — Пусть я
не могу сражаться и ходить, но вполне могу сидеть. Дайте мне
помощников и верстак, не списывайте со счетов.
—
Никто не собирается тебя списывать, но и бросаться на амбразуру, не
щадя себя, нет никакого смысла, — я аккуратно похлопал его по
плечу. — Ты сделал достаточно, но, когда чуть поправишься, сумеешь
сделать ещё больше. Так что отдыхай.
—
Обещайте не списывать меня!
—
Клянусь, — сказал я, прижав кулак к сердцу, и мужчина слабо
улыбнулся. — А пока, спи и выздоравливай.
—
Что вы теперь намерены делать? И что постоянно держите в руке? Это
же артефакт? — Филинов быстро переключился с пациента на
интересующую тему. — Вы достали это из тела врага?
—
Верно, на оба вопроса. Это мой трофей и артефакт, который нам ещё
послужит. Надеюсь. И я даже дам его осмотреть, если пообещаете не
совать ваши шаловливые пальцы внутрь. Это своего рода бомба, и при
взрыве погибнут все в форте.
—
Ясно, — проговорил Кирилл, но по его фанатичному взгляду было
понятно, что ему наплевать, бомба это или нет. Главное – перед ним
был новый, неизученный артефакт, который можно получить в свои
загребущие руки.
—
Пожалуй, я оставлю его у себя, а то, не ровен час, вы сорвётесь,
брат бибилиарий. И вместо форта останутся одни руины.
— Да
я к нему даже пальцем не притронусь! Обещаю! — почти искренне
возмутился Кирилл.